Отец смотрел на своего отпрыска с нескрываемой гордостью. На его лице при желании можно было прочитать мысль «надо же, я‑то думал, что ты у нас дурак, а на самом деле вон оно как!». Зато два остальных слушателя — маман и дед — являли собой безусловные примеры эпического охренения. Я даже не сразу определил, кто был поражен больше, но к концу выступления брата пришел к выводу, что это все–таки Мария Федоровна. Она смотрела на своего старшего сына так, как будто перед ней стоял инопланетянин. А император уставился на внука с тем выражением лица, с каким, наверное, взирал бы на внезапно заговорившую любимую собаку.
Николай тем временем закончил озвучивать вызубренный текст, но почему–то решил, что сольное выступление прекращать рано. И заявил:
— Все это придумал мой брат Алик, он очень умный.
Хорошо хоть догадался не уточнить, что именно он подразумевал под словами «все это». Наверняка ведь имел в виду не проект шара, который был все–таки куда больше менделеевским, чем моим, а речь, заученную с моей подачи.
— Браво, юноша, — очнулся от столбняка император, — я рад, что у меня растет столь способный внук. А ты можешь показать мне, как летает ваш шар?
— Не могу! — решительно заявил Николай. — Маман нам это запретила.
— Почему? — не понял император.
Брат молчал, и я видел, что он полностью исчерпал душевные силы сначала произнесением речи, почти сплошь состоявшей из незнакомых слов, а потом жалобой деду на мать. Ники надо было спасать, и я, мысленно чертыхнувшись, встрял в беседу:
— Потому что повышенное внимание зевак, коих немало в городе, может отрицательно сказаться на…
Тут я чуть не выдал слово «репутации» без всяких заминок, но вовремя спохватился и произнес его более соответствующим возрасту способом.
— На ре… попу… тации нашей семьи!
И только потом сообразил, что «отрицательно» тоже не мешало бы озвучить подобным образом. Впрочем, хрен с ним — пусть близкие потихоньку привыкают, что у Алика обширный словарный запас.
Дед глянул на меня с веселым изумлением. Ей–богу, он явно собирался сказать что–то вроде «надо же, еще один», но сдержался и подтвердил:
— Совершенно правильное решение. Однако в моей загородной резиденции, в Гатчине, есть места, где чужих глаз не бывает, и я приглашаю всех вас на днях отдохнуть там. И шар с собой можете захватить. Николай, ты что, не согласен?
— Ой, конечно, нет! — очнулся Ники. — То есть да! То есть очень большое спасибо за приглашение, мы обязательно приедем!
