— Поди прочь, уссановиша! — зашипел первый голос.
— Убирайся восвояси, парансисса! — вторил другой.
— Ты нам ни к чему, ассалан! — снова первый.
— Уйди или сдохни бесследно, шарраманц! — приказывал второй.
За спиной Рензо возникла знакомая парочка. Зелёная жаба и глиняный остолоп ехидно ухмылялись. Атлас терял связь с разумом, уступая место тупой и дикой ярости. Рензо всадил свой кулак в пузо глиняному, тот согнулся пополам, и врезал ботинком по морде, наотмашь, что было сил. Его напарник Болотная Жаба напал медленно и топорно. Атлас схватил его за склизкий, липкий отросток и потянул в сторону. Жаба взревел, воздевая свою губастую башку к небесам, закрытым ветвями деревьев, но звук снова замер, растерялся, застыл, будто его выключили в настройках перед просмотром кинофильма.
— Остановись, уссановиша!
— Беги, парансисса!
Но Рензо не отвлекался на посторонние голоса в своей голове. Он не понимал, что с ним происходит, но знал, что где-то рядом Джулия и она в опасности. Безликие карлики-гибриоиды сиганули вниз, скрывшись за обвалившейся стеной. Рензо перемахнул через лежавшего метеоролога, бросился к сердцу защитного сооружения. Торопливость сыграла с ним в поддавки. Откуда не возьмись, перед глазами пролетело что-то тёмное и в ушах зазвенело, будто затрещала пожарная сирена. А потом Атлас увидел лыбящуюся жабу с булавой в лапах. От сильного удара Рензо рухнул на колени. Он собирался сопротивляться, но не мог сообразить, как именно. Сзади, исподтишка, кто-то, впрочем, понятно кто, старина глиняный, всадил в него острую алебарду, которая прошла насквозь и вышла расписным, узорчатым металлическим наконечником с другой стороны, прямо перед глазами Атласа. Помутнение пришло не раньше успокоения, немного запоздав. Какого рожна я сюда попёрся, подумал Рензо отчаянно, но вместе с тем смиренно. Тебя сгубят шлюхи, твердила ненаглядная мамаша одного захолустного борделя, но, выходит, ошибалась. Крепко промахнулась, грёбаная честная давалка! Наконец-то он услышал её голос. Её крик. Не шлюхи из треклятого Сент-Валена, а Джулии Фокстрот. Она звала его на помощь.
Факелы потухли, огонь сорвался с привязи и набросился на свои жертвы. Люди запылали, поглощаемые безжалостной стихией. Поднялся чёрный, ядовитый дым, который собрался в большое облако под сенью древних деревьев. Крики и стоны расщепляли пустоту, занимая собой всё пространство мрачной чащи. Густое облако, походившее теперь на тучу, приняло обличие, разверзло свои белые очи и воззрилось на ту единственную, кого не коснулся карающий костёр. Джулия рыдала, укрывала залитое слезами лицо тонкими, хрупкими ладошками, но она не могла встать и убежать. Здесь, под землёй, в катакомбах разрушенного замка, она потеряла контроль над своим телом, оно стало непослушным и словно чужим. Два безликих гибриоида восседали напротив, предварительно устроив небольшой костерок из сухих листьев и хвороста. Отблески пламени заботливо облизывали их накидки. Карлики любовались корчащейся от бессилия Джулией. Им нравилось её обнажённое, несравненно прекрасное тело. Выросшая туча моргнула и устремилась вниз к Джулии. Девушка визжала, срывая голос. Она могла бы лишиться рассудка или впасть в забытье, но что-то ей мешало, кто-то её сдерживал: безликие гибриоиды. Сизое облако ворвалось в развалины подземных чертогов, пробежалось по его пустым залам, облизало своим едким существом все руины и застыло перед заплаканным личиком перепуганной Джулии.
