— Сколько лет здесь живу, никак не могу привыкнуть к этому великолепию, — растопил тишину Атлас, — даже самые большие упрямцы не спорят о здешних красотах.
— Не предполагала, что «деревянные» могут быть настолько сентиментальны, — хмыкнула Джулия.
— Дело не в чувствах. Просто мне нравится делать фото, отсюда они получаются самыми востребованными. Да, я продаю их на одной популярной ячейке Потусторонней Вязи. Покупатель из Детры. Выкладывает приличные бабки, хочу тебе сказать.
— Поверь, поглазеть на твои шедевры мне так и не захотелось, — парировала Джулия и потёрла ладони, разгоняя кровь.
— К вечеру ветер становится хлестче. Вот и Кей захворал. Я заметил, они с Неолой неплохо ладят.
— Почти ровесники, достаточно общих тем. Они обязаны дружить, — предположила Джулия.
— Откуда такая странная фамилия, Фокстрот? — поинтересовался Атлас и будто бы прикусил язык, ожидая очередной едкости. Но Джулия ответила просто и без выкрутасов.
— Досталась от матери. Я её любила, правда наговориться нам не удалось. Она умерла, когда я была совсем маленькой. Не знаю отчего, но, говорят, её доконала душевная болезнь. Что-то типа психического расстройства. Честно говоря, я в эту чушь не верю, но иного не остаётся. Мой отец редкостная сволочь, с которой мне совсем не улыбалось находиться в одном доме, поэтому я часто сбегала к Фраю. Впрочем, ты уже об этом знаешь.
— Твой отец. Кто он? — решил не останавливаться Рензо.
— Козёл! Просто своенравная, властная скотина и точка! — подвела невидимую черту Джулия и вздрогнула.
— Пошли в тепло, а то дрожишь, как после «едкой радуги», — приобняв Фокстрот, он помог ей подняться с лавчонки, и они покинули цветочный холм.
Рассвет получился неоднозначным. Солнечные лучи будто забыли дорогу и заплутали где-то в космической дымке. Серость встала стеной, опустила ворота и придавила небо к влажной, сырой земле. Сплоховав на заре, погода продолжала куражиться, зарядив в полдень ливнем, который ждали только на следующей неделе. Продлился он, к всеобщему облегчению, не долго. Воздух стал свежее, прохладнее. В чреве служителей Асмиллы всё проистекало по устоявшемуся расписанию и ритуалу. Только Неола Фрай пропустила все занятия, предпочтя остаться рядом с Кейем, который температурил третий день. Сегодня ночью его бросало в жар, он бредил, и всё время что-то выкрикивал, звал на помощь, о чём-то просил. Проснувшись, Кей получил лошадиную дозу лекарства. Его обследовали в очередной раз, проверив все органы, изучив анализы. И снова никаких нарушений лекари Асмиллы не обнаружили. Календара Блоус наведывалась к Кею каждый день, подбадривала его и настаивала, чтобы он больше пил. Он был рад любому посетителю, но компания Неолы нравилась ему больше других. Милая, воспитанная, умная и добрая. В монастыре таких было полным-полно, но только Неола казалась Кею по-настоящему интересной. Ему семнадцать, ей немногим меньше. Между ними могло вспыхнуть самое настоящее чувство, искреннее и чистое, какое бывает только в нежном возрасте.
