— Овальный и продолговатый, как кишка, тоннель петлял, убегая неизвестно куда. Отовсюду из мелких щёлок, зазоров проникал свет. Тусклый, оставленный, словно, специально для меня, но так, чтобы я не заблудился, но и не смог разобрать обстановку подробно, во всех деталях, — продолжал свой рассказ Инсар Килоди. Фрай пребывал в задумчивости и с участием кивал.
— Сначала вода не иссякала. По чёрным, гофрированным стенам стекали чёрные ручейки. Иногда поверхность становилась шершавой, потом гладкой, полированной. Затем снова ребристой. Я всю дорогу опирался на стену, касаясь её правой рукой. С тех пор случается, что она краснеет, ноет от дикой боли и отказывается мне подчиняться. Но это лишь последствия. Наконец я вышел на сушу. Под ногами твердь, но мне всё равно мерещилось, будто я стою на чём-то живом и дышащем. Коридор закончился завалом из непонятного барахла, облитого слизью. Я ткнул ботинком кучу, и она тут же развалилась, а из мусора бросились врассыпную потревоженные чёрные твари — насекомые, которых я никогда раньше не видел и о существовании которых не подозревал.
— Опишите их, — вклинился в монолог Фрай, взял со стола блокнот и приготовился писать. Инсар не возражал.
— У них нет лап или чешуи. Будто часть какого-то организма. Их плоть переливалась бордово-алым, они издавали звук — что-то среднее между хрюканьем и треском цикад. Продолговатые тельца. Форма неясная, меняющаяся. Не змеи, но чем-то похожи. Когда каждый из этих паразитов добрался до стены, она как будто их засосала. Среди груды оставленного мусора я нашёл это, — Инсар вынул из внутреннего кармана металлическую пластину ромбовидной формы. На ней остались обрывки каких-то символов. В целом краска облупилась, а гравировка стёрлась.
— Никогда ничего похожего не видел, — зажёг абажур светильника Фрай и наспех осмотрел находку. Затем свет погас. — Оставите мне для изучения?
Инсар усмехнулся:
— Ничего особенного, простой хлам. Но дальше я попал в невообразимое место, наполненное первобытной энергией. Я почувствовал её сразу же, как только ступил на металлическую, сырую обшивку купола. Огромный, необъятный и одновременно пустой шар, заполненный сгустившейся силой, исходившей от стелы, которая упиралась своим пиком в прозрачную крышу купола. А за ним, в чёрных небесах гремело что-то наподобие грозы, молнии предвосхищали каждый залп, и мощный поток ливня колотил по стёклам купола. С каждым блеском молний я видел высеченные на стенах образы. Я не знал, кому они принадлежат и кто на них изображён. Что-то тянуло меня к величавой статуе чего-то ирреального, никогда не существовавшего в этом мире. Я подчинился и коснулся указательным пальцем, слегка, с опаской. Но этого было достаточно, чтобы всё вокруг меня закружилось, приняло странный облик и начало проваливаться в чёрно-алую бездну. С каждой секундой мне становилось всё хуже. Я понимал, что теряю сознание, в груди щемило так, что казалось, вот-вот и она распахнётся. Я орал как безумный, моля о спасении. Меня окружили какие-то тёмно-синие сгустки, будто пятна мазута, расплесканные в невесомости. Они плясали вокруг меня, водили хороводы, пока я падал в бездну, населенную ужасными чудовищами. Я видел их, уродливых, с разинутыми клыкастыми пастями, ждущими меня на пир. И каждый раз, когда моё затяжное падение завершалось, в меня впивался чёрно-синий сгусток, принося нестерпимые страдания. И тогда я снова оказывался на высоте. Теперь ливень хлестал и меня, а вершина могучей стелы сияла, как маяк для заблудшего баркаса. Дважды эта чуждая и болезненная субстанция вселялась в меня, отсрочивая моё падение. И в третий, последний раз, я, наконец, лишился сил, голосовые связки ослабли, разум прервал связь с реальностью. Очнулся я у сономитских работорговцев, которые подобрали меня в пустыне. Они меня выходили, рассчитывали выгодно продать на «поганом рынке». Окрепнув, я стал видеть тени, не принадлежавшие мне. А потом я стал слышать голоса в голове. Сначала я полагал, что спятил, но позже, когда моё тело снова поддалось боли, я распознал призыв. «Убей!», — твердило мне что-то, затаившееся во мне. «Убей, и мы тебя отпустим. На время!», — уверял меня шёпот извне. Не в силах переносить боль, я улучил момент и убил своего надсмотрщика, вогнав острый камень ему в висок. Его тело даже не успело упасть на землю, как тут же появились призрачные щупальца, чёрные и тонкие, которые мгновенно вонзились в плоть умирающего надзирателя, высасывая последнее дыхание. Мне сразу полегчало, боли ушли, а тело наполнилось силой. Я сбежал в ту же ночь. Дальнейшие странствия вам будут скучны, Лидер. Всё, что хотел, я рассказал. Теперь я пленник, который подчиняется демоническим голосам и проливает кровь, чтобы выжить. Они не убьют меня! Я — отличный сосуд для их существа. Будут мучить, смотреть на мои страдания, но не позволят умереть. Это крест, господин Фрай, и мне нужна помощь. Во снах я вижу предмет. И сны говорят мне, что он избавит меня от страданий. Нечто вроде скипетра или копья, увенчанного огненным шаром, обрамлённым тремя металлическими лепестками. Он воткнут в вершину скалы. Уверен, отыскав его, я смогу ответить на вопросы, определённо. Но я не знаю с чего начать. Поверьте, я — особенный экспонат. Тем более для современной медицины. Трезубец обладает всеми знаниями, доступными ныне для лечения. Потому прошу вас — изучите меня!
