— Что стряслось? — она помешивала ложкой горячий чай, сидя за трюмо в своих покоях, читала какую-то книгу и давно собиралась отойти ко сну.
— Простите за вторжение, — начал Атлас, — но сегодня утром мы забрали обод с головы того парня, оставшегося в живых после кровавого побоища в Котловане. Расшифровали запись. К слову, программа трудился почти десять часов. Увиденное нас поразило.
Кей установил планшет напротив Блоус и запустил короткий ролик. На экране задвигались модели людей, появились сооружения, напоминающие дома и улицу. Компьютерная графика запустила жизнь в сон, из которого выросло четверо. Одежда в цвет той, что была на убитых и потерпевшем. Они топтались на одном месте, рядом поблёскивала вывеска. Похоже на «Сошуаль». Двое начали спорить. Машина отрывисто передала смысл стычки. Всё дело в зависти. Тот, который должен был лететь на «Вечном страннике», начал отбиваться от нападок своих собутыльников. Один, самый здоровый, ударил его в нос, напали другие. Ант смотрел на всё со стороны, не вмешиваясь. Наконец, когда трое поколотили друг друга и выбились из сил, Ант подошёл к своему недавнему приятелю, который уже пострадал — ему свернули челюсть, и с остервенением набросил ему на шею свою стальную цепь, заточенную таким лихим образом, чтобы перерезать плоть в один миг. Секунда — и голова скакала по пыльному, неровному асфальту «котла». На Анта бросился второй из компании, выкрикивая проклятья. Коротконогий уже бросился наутёк. Экран на секунду потемнел, будто невидимую камеру окутало туманом. Затем снова прояснился. Здоровяк истекал кровью, хватаясь за горло. Снова тьма и шипение, но затем краски стали ярче прежнего. Ант догнал последнюю жертву, прибил её к стене и с силой стал вколачивать круглую башку крепкого коротышки в кирпичную стену. Пронеслась рябь, краски потускнели, изображение ухудшалось. Откуда-то извне послышались странные шипучие слоги, проносившиеся, будто порыв ветра — быстро, неразборчиво и незримо.
— Стоп! — невозмутимо скомандовала Календара. — Ещё раз это место.
Атлас открутил к моменту, когда завершилось последнее убийство, и Ант бросился бежать, куда глаза глядят.
— Сделай шум чётче и воспроизведение медленнее! — снова приказала Блоус.
«Мо ва. А ва. О ни вон ндуро фун ва. Алазе беру сар лагбара. Адаорин ниориси ва окункун. Ки о си ва ийо дуро. Ати ки о йоо ва си ододо».
Календара тяжело вдохнула и впала в глубокую задумчивость. Минуту она не двигалась, перекладывая какие-то вещи, факты или, быть может, воспоминания в чертогах памяти. Наконец Календара ожила и воззрилась на своих пасынков, которые терпеливо ждали.
