Кошмар Анта превращался в картинку уже восемь часов. Процесс шёл слишком медленно. Будто что-то мешало машине оцифровывать неосознанные воспоминания. Многое во сне было выдумкой подсознания. И в задачу чтецов входил элемент фильтрации. Насколько сложно понять, что ложно, а что нет? Обо всём говорят цвета. Если изображение яркое — это фикция. Черно-белое — правда. Мозг удивительным образом выдавал свой труд, окрашивая его сочными красками, и не желал приписывать собственные заслуги носителю. Истинные воспоминания скучны и неинтересны, а вот живописная выдумка — другое дело. Истинный эгоцентризм.
— Долго ещё? — простонал Кей, засыпая от томительного ожидания за столом в комнате напарника.
— Показывает, что ждать ещё пару минут, — ответил Атлас, покачиваясь на самодельном турнике.
— Ему там двухдневная киноэпопея пригрезилась, не меньше! — ныл Кей.
— Устал — иди к себе! В кровать! — приказал Атлас, закончил подтягивания и попил ледяной воды.
— Ага, вот ещё! — возмутился Кейлор, — столько мучений и сдаться на последнем повороте?! Рензо, ты меня крайне недостоверно изучил, — пробубнил Кей и сладко зевнул.
Пискнул рендерер, экран загорелся зелёным — 100 %. Обработка завершена. Лысый парнишка радостно сорвался с места, нырнув к монитору. Атлас к нему присоединился.
— Запускай! — вырвалось у Кея, и Атлас активировал смоделированную запись, длившуюся каких-то четыре минуты, двадцать семь секунд.
— Встаньте передо мной! Вытяните руки в стороны и замрите! — скомандовал контролёр на пропускном пункте. В зоне «B», где сосредоточилась основная масса граждан Трезубца, пропускали только после проверки на карму. Контролёр вынул продолговатый серый футляр, поднёс к глазам Инсара, появилось голубое свечение. Просканированный глазной нерв, к которому давным-давно «приклеился» минибот, передал баллы кармы на узкий экран аппарата. Высветилось двузначное число, от которого у контролёра глаза полезли на лоб.
— Вы — подлинная гордость илейцев! Проходите без промедлений, — он махнул своему напарнику, который открыл терминал для входа в основной Трезубец. Инсар, выспавшийся, причёсанный и одетый в дорогой светло-синий льняной костюм, прошёл сам и покатил за собой элегантную тележку со стильным полукруглым футляром-холодильником, наполненным десертами, которые трое суток сочинял шеф-кондитер Стэн. Инсару предстоял долгий путь по сектору, плотному и одновременно пустынному. Трезубец был настолько велик, что двадцать пять миллионов могли соседствовать друг с другом, практически не сталкиваясь локтями. Кроме того, в некоторых уголках мегаполиса распростерлись зелёные островки, допускавшие посетителю тихое и безмятежное созерцание водной глади, птиц и некоторых пресмыкающихся практически в глубоком одиночестве.
