Феня затих в постели, прислушиваясь, о чем говорит баба Тоня по телефону. Вдруг в тишине неожиданно раздался скрипучий незнакомый голос:
— Слышь, пацан, ты не знаешь, куда подевалась Капа?
Мальчик, вздрогнув от неожиданности, ошарашено оглянулся: кто это с ним разговаривает?
— Да не бойся ты, это я, осьминог. Я из аквариума с тобой разговариваю.
— Как, и ты, тоже начал разговаривать?! Ну и чудеса! Может, это у меня жар поднялся? Ох, ну и тяжелый сегодня день выдался! Галлюцинации начались…
— Да нет, это не галлюцинации. Мы осьминоги все умеем разговаривать, и знаем множество языков, Мы намного умнее, чем вы, люди, думаете о нас. Наш биологический вид вами, людьми, совсем не изучен. Да мы и не стараемся афишировать наши возможности, иначе, сам понимаешь, нашей спокойной жизни наступит конец. Я бы и сегодня не заговорил, но, ты понимаешь, влюбился я. А любовь, это, брат, такая штука. Знаешь, даже сердце заболело.
— Ты потерпи, немного. Сейчас скорая помощь приедет, баба Тоня уже побеспокоилась.
— Нет, мне скорая помощь не поможет. Только Капа может мне помочь. Чувствую, что если прижму ее к своей груди, враз сердце успокоится! — горячо воскликнул Сема.
Феня, сосредоточившись, задумался:
— А, ты, уверен, насчет сердца?
Сема, закрутив щупальца штопором, вдохновенно произнес:
— Я ее только обниму, утолю жажду жизни, остужу пламень страсти, погашу огонь любви!
— Какой ужас! — простонала Капа, неожиданно появившись в комнате. — Он хочет высушить меня.
Увидев Капу, осьминог радостно запрыгал от восторга:
— О, божественная! Как я жажду испить нектар любви и залечить мои душевные муки!
Феня, видя как Сема бурно заметался в аквариуме, понял, что сейчас его душевная неразделенная страсть выльется на пол очередной порцией воды, поспешил закрыть аквариум крышкой. И сделал это вовремя, потому что баба Тоня, закончив переговоры с диспетчером скорой помощи, победно зашла в комнату и объявила:
— Скоро приедут врачи, пришлось дойти до мэра города и объяснить, что нам срочно нужен педиатр. Ты лежи здесь, а я пойду, что-нибудь вкусненькое им приготовлю.
Увидев, что бабушка ушла, Капа взобралась на диван к мальчику:
— Я ее так боюсь! — призналась она ему.
— Кого? Бабу Тоню? Не бойся, она добрая. На всякий случай я тебя все же спрячу. Иди ко мне.
Вдруг крышка на аквариуме запрыгала, задергалась. Сквозь мутную воду бешено сверкнули яростные глаза осьминога:
— Ах ты, нахал! Но какое вероломство! Подожди, водопийца, я до тебя еще доберусь, как-нибудь уцеплюсь! А еще больным прикидывается! — глухо стонал Сема из-под крышки.
