Он покачал головой, но спорить не стал, что косвенно подтверждало справедливость ее догадки. Но тут они подошли к тому месту, где сидели мать и бабка Дианы, и Диана нисколько не расстроилась, что пришла пора расставания. На этом балу произошло столько событий, что ей сейчас более всего хотелось посидеть наедине со своими мыслями и все как следует обдумать.
А думать, размышлять, анализировать свои чувства, находясь так близко от Генри Уэстона, было невозможно. Его присутствие, его мужское обаяние пьянило ее.
— То, что я сделал, я сделал не ради себя. — Он глубоко вздохнул. — Я сделал это ради вас.
— Ради меня? — удивилась Диана. — Но почему?
— Сам не знаю, — признался Генри. — Но скажу прямо, не из-за матримониальных намерений моих родителей.
Диана улыбнулась и тихо сказала:
— О, как я вас хорошо понимаю. Я тоже буду с вами откровенной. На прошлой неделе моя матушка и я зашли с коротким визитом к леди Уэстон. Шепну вам по секрету, ваша матушка волнуется из-за того, что вы неженаты, точно так же, как моя бабушка переживает за меня, что я до сих пор не замужем.
— Как это мило, — задумчиво произнес Генри.
О чем он думал, можно было только гадать, но завороженная чудесным блеском синих глаз Диана даже не думала его расспрашивать. Глаза Генри невольно вызвали у нее воспоминания о бело-голубой китайской вазе, той самой, что стояла в библиотеке, когда она была маленькой.
Ваза стоила целое состояние, но отец всегда позволял Диане подержать ее в руках. Диана вспомнила, как, сидя возле отцовского стола, пока тот что-то писал, гладила пальчиками цветы и завитки, нарисованные на гладкой поверхности.
Счастливые воспоминания.
— Вы будете на суаре у Келтонов?
Вопрос Генри вернул ее в настоящее.
— Думаю, да.
— Отлично. В таком случае мы с вами там непременно увидимся. Благодарю вас за танец, мисс Мерриуэзер.
Генри Уэстон поклонился ей, затем ее матери и бабке и пошел прочь.
Когда Диана смотрела ему вслед, у нее вдруг возникло странное чувство — будто она опять держит в руках драгоценную вазу. Между прочим, это был свадебный подарок принца Уэльского. Подарок, достойный принцессы. Действительно, Диана тогда чувствовала себя маленькой принцессой Суоллоусдейла.
Держа вазу в руках, Диана чувствовала себя не столько обычной девочкой, сколько участницей сказочного действа. Она как будто становилась феей и могла совершать чудеса. Ей казалось, для нее нет ничего невозможного, ничего недосягаемого.
Но как бы особенно ни относился к ней Генри Уэстон, для нее он точно был недосягаем. Хотя он волновал ее, Диана не позволяла себе мечтать о несбыточном.
