"Корделия!!!".
Его зов слышит только он. И… она.
Пробуждение раздавило мозг:
"Нет! Господи милосердный! Нет!".
Миг, молнией соединив их, раскалывается под натиском разъяренного огня, с ненасытным урчанием пожирающего ее тело.
Боль возвращается, подкатив и к сердцу. И изорвав его…
– … и эта боль – она здесь, здесь, здесь…
Валерио остервенело бил себя по груди и, зарывшись в ладони, вдруг – Доменик даже растерялась – глухо зарыдал, хрипло всхлипывая.
Она вскочила, схватила чашку и уже бросилась было в душевую за водой, как он, поймав ее за ногу, втолкнул обратно в кресло:
– Куда? Я вас ни о чем не просил.
Доменик подчинилась: "Ну, не просил, так не просил.
Утешайся сам".
Валерио, задрав полу свитера, рывком протер лицо и, досадливо морщась, дотянулся до все той же сумки:
– Вот. Посмотрите, – он протянул ей измятые, видно, наспех исчирканные листы, – я попробовал все это нарисовать. Запечатлеть, так сказать, для потомства. Не моего, к сожалению. На свое я уже не успеваю.
Доменик перебирала неопрятные зарисовки буйствующего огня, переданного "художником" весьма умело.
За ним едва виднелась скрюченная фигурка девушки.
И лишь на последнем из набросков он изобразил, вернее, постарался изобразить ее лицо. Схематично, несколькими штрихами, отдав предпочтение глазам.
Доменик, сощурившись, пригляделась. Определенно, знакомые глаза.
Лодочкой уплывающие к вискам.
– Неплохо вы меня разыграли.
Доменик сложила листы в аккуратную стопку – она очень старалась сохранить хладнокровие. Даже голос не дрогнул.
– И это розыгрыш? – он сердито отогнул рукав свитера со свежим следом от ожога.
И тут Доменик прорвало. Жаль, но надо признаться, суперагентура не ее стезя:
– Вы что, и впрямь принимаете меня за идиотку? Позвольте вас разочаровать. Я хочу это увидеть.
– Что увидеть? – Валерио нахмурился, – я же вам показываю. Кажется, с этого я и начал. Со стриптиза, черт возьми.
– Нет, вы меня не поняли. Я хочу увидеть своими собственными глазами ваш… костер.
Она кивнула на представленный очередной аргумент в пользу придуманной им истории. Изощренно придуманной и продуманной. Это надо же, какая фантазия. Ее, Доменик, сжигают на костре во сне какого-то мошенника! А она уже было поверила. Даже диагноз составила. Великий актер! А все для чего? Просто, чтобы… точно!.. та девица из телецентра! И ее "заковыристые" вопросы. А потом она пыталась ей что-то еще и поведать напоследок. И Доменик отмахнулась от нее, не позволив перезвонить.
