– За это хвала Господу Богу! – отпарировал Никита. – Ибо наша пани, по крайней мере, будет в безопасности.
Старичок очень долго молчал, задумавшись.
– А! Вероятно! – но странно пожал плечами.
С час так, может, Никита медленно добивался от старца доверия, который наконец сел при нём. Он спросил о мечнике, его богатстве, связях, значении и, слушая, вздыхал. Никита самым естественным образом обрисовал ему своего пана в наипохвальнейших красках. Выслушав, старик положил ладонь на его руку и шепнул:
– Будь, господин, осторожен.
Никита, платя за это доверие, сказал ему на ухо:
– Достаточно на него посмотреть, чтобы самому себе это сказать.
– Это опасный человек, – добавил еврей, – но цыц… и молчок…
Снова пошло тяжело, а Никита поведал о пане и его доброте и благодарности к тем, кто ему честно служат. Еврей слушал. Доверительно спросил его потом, как ему себя вести.
Старик задумался.
– Ты, господин, имеешь разум, – сказал он, – ничего не нужно бояться и быть бдительным. Я вам одно слово скажу. Он тут уже сам себе паном быть хочет… ему гости не нужны. Он может сделать всё, чтобы избавиться от них, а ему ничто не стоит чужая жизнь, потому что совести у него нет… Он хуже татарина…
Затрепетал старик, говоря, и боязливо огляделся.
– Но мы с вами ни о чём не говорили, а старый Авраам ничего не знает.
И погрузил голову в плечи.
– Велите постелить мне соломы в углу, я тут переночую, – сказал Никита.
Пистолет, который всегда имел за поясом, положив сзади под руку, укутавшись буркой, в углу комнаты Никита поздно заснул. Долго не шёл к нему сон, но утомление превозмогло. Оттого, что он лёг рядом с двойным окном, его разбудил рассвет. В корчме также начиналось движение. Он встал как можно скорее, помолился, от водки на утренний холод не отказался, закусил хлебом с чесноком и пошёл в замок.
Солнце уже взошло, когда он стоял в воротах. В доме, напротив, на лестнице стоял как раз Доршак и, призывая людей, кричал, расспрашивая о нём. Увидев идущего, он крикнул издалека:
– А что же в замке-то не ночевали?
– Разве я обязан в этом отчитываться? – сказал спокойно Никита.
– А! Уж я тут подстароста.
– Только не надо мной, – ответил Никита, – с вашего позволения, я тут гость и вашим приказам не подчиняюсь.
– Значит, мне вас слушать! – вспылил Доршак.
– Я тоже приказывать не думаю, – говорил, приближаясь, Никита, – а страха не знаю и никого не испугаюсь.
Посмотрел на него сверху подстароста и немного умолк.
– Что же, плохой был ночлег в замке? – спросил он.
