Героизация многовековых врагов-мавров, давняя высокая традиция испанских народных романсов была воспринята ренессансной литературой. Разительные примеры универсализма и терпимости есть в «Дон Кихоте» (в частности, в главах о мориске Рикоте) и в «Английской испанке» Сервантеса, в новелле «Мученик чести» и во многих драмах Лопе. Борьба за гуманистическую терпимость распространялась и на защиту индейцев, и на объективное изображение протестантов (нидерландцев и англичан), на защиту «свободы совести». Блестящих примеров много, и кроме Сервантеса и Лопе — Лас Касас, Эрсилья, испано-индеец Инка Гарсиласо де ла Вега, сам Кальдерой, начиная с ранних драм «Осада Бреда» (1625) («… и пусть каждый сможет спокойно исповедовать свою веру») и «Английская схизма» (1627), где раскрыта экономическая невозможность контрреформы в Англии, и до позднейших аутос.
К гуманистической традиции принадлежит и старший современник Сервантеса Перес де Ита (1544?-1619?), у которого Кальдерон почерпнул основную сюжетную канву. Хинес Перес де Ита, сам жертва нападений мавров и участник войны против морисков, написал среди других две книги, объединяемые общим заголовком «История гражданских войн в Гранаде». Первая из них, исторический роман «Повесть о Сегри и Абенсеррахах, мавританских рыцарях из Гранады» (1595), была по-русски в 1981 г. издана в серии «Литературные памятники» (о промавританской традиции см. с. 267 и ел.). Вторая часть (1619) действительно хроника альпухаррской войны, содержит эпизод о Тусани и завершается мужественным выступлением автора против изгнания морисков из Испании в 1600-1610-е годы.
Итак, самая, как теперь бы сказали, «интернационалистическая» драма XVII в., чтобы ей не сузиться до какой-то антииспанской памфлетности, спасена тем, что мотивы мести Тусани испанскому солдату за убийство жены поняты, одобрены, и он пощажен испанским командованием.
Пусть Тусани, свершающий невероятное, такой же герой барокко, как дон Фернандо, Стойкий принц, а заглавие «Любовь после самой смерти» отдает трансцендентальностью и выделяет одну из основных идей барокко о победе воли и духа вопреки всему и над любыми препятствиями, драма не двуфокусна. У Тусани нет расщепления дона Фернандо между героической одержимостью и ощущением ценности личного чувства, любви, нет расщепления Сехисмундо между идеей, что жизнь есть сон, и непроходящей памятью о Росауре. Драма в пределах, возможных у поэта барокко, более ренессансна. Можно искать аналогии в «Ромео и Джульетте», в «Антонии и Клеопатре», в «Цимбелине», а особенно у Лопе в «Звезде Севильи».
