Александр I приказал Елянского, как явно ненормального человека, отправить в Суздальский монастырь, а с Селиванова приказал взять подписку не производить больше оскоплений. К. Селиванов дал такую подписку, но оскопления, конечно, продолжали производиться.
«На торжествах и радениях в его жилище участвовало иногда до 300 человек обоего пола. При помощи сильных покровителей он достиг даже того, что вход к нему полиции был запрещен по высочайшему повелению. Значение его все возрастало и не только между скопцами, но даже среди православного общества Петербурга, привлекая к нему множество суеверных посетителей, особенно посетительниц из купчих и знатных барынь. В 1805 году его посетил даже сам Государь. Такая свобода скопчества продолжалась до 1819 года. Годы 1802–1820 скопцы считают самым счастливыми в истории русского скопчества.
Царствование Александра I — эпоха также усиленного развития секты хлыстов. «Замечательно, — пишет Л. Знаменский, — что в то время, как мистики (т. е. мистики европейского толка, примыкавшие к масонству. — Б. Б.), заимствовали у них радения, хлысты в свою очередь сближаются с мистиками, выбирая для своего книжного чтения мистические сочинения… Хлыстовство распространилось теперь по всему Поволжью, по Оке и на Дону, то оставаясь в своем чистом виде, то смешиваясь с скопчеством. В Калужской губернии в 1809 году в хлыстовстве были уличены некоторые духовные лица».
Еще большей благосклонностью властей, — сообщает П. Знаменский, — пользовалась секта духоборов. «Духоборцы с самого начала царствования успели разжалобить правительство на свои страдания и разорения от духовных и светских властей. Казна выдавала духоборам пособие на переселение в Новороссию. Духоборам отводилось по 15 десятин на каждого члена семьи, они освобождались от податей на 5 лет, им предоставлялась полная свобода вероисповедания и освобождение от набора в армию. То есть духоборы оказывались в привилегированном положении по сравнению с крестьянами, остававшимися верными православию. Такое отношение только содействовало увеличению членов этой секты.
Масоны и мистики с своей стороны тоже взяли духоборов под свою защиту. Когда в 1805 году Евгений Болховитинов написал «Исследование исповедания духоборческой секты», то одним из мистиков, опираясь на мысли масона Лопухина, была написана и подана правительству записка, в которой он защищал духоборов и которая, как утверждает П. Знаменский, «послужила к утверждению правительства в мнении о них, как о людях невинно гонимых».
