Стреляли в висок. Милиция сделала «гениальное» предположение, что Эндерс входил в лифт, за ним заскочил убийца, осведомился, на какой этаж товарищу, тот ответил, что на седьмой. Убийца сказал, что ему на пятый, поехали. На пятом убийца вышел, осмотрелся, удостоверился, что на площадке никого нет, повернулся, вынув пистолет, выстрелил, и благополучно отбыл. Размышлять, почему не выстрелил раньше, дело неблагодарное, причин тому может быть масса. Эндерс, видимо, тянулся к кнопке лифта, когда прозвучал выстрел. Его отбросило к задней стене, он сполз, нога вывалилась наружу, благодаря этому двери лифта и не смогли закрыться. Закрывались, открывались, закрывались, открывались… Вскоре из квартиры на пятом этаже вышла пенсионерка с внуком, подошли к лифту. Женщине стало дурно, она успела оттащить любопытного внучонка, сказав, что в лифте пьяный дядя, позвонила в соседнюю квартиру, дождалась, пока откроют, и только после этого потеряла сознание. Слава Богу, врачи в больнице скорой помощи справились с инфарктом, женщина уже идет на поправку, чего нельзя сказать об Эндерсе.
Отдельные части картины восстановили. Примерно в семь вечера («Странно, — подумал Турецкий, — все убийства совершались в семь вечера. Может быть, в остальное время убийца был занят?») журналист Эндерс подъехал к дому на джипе «тойота», зашагал к подъезду. На лавочке сидел некто Лапштаев с шестого этажа — пенсионер, заслуженный шахтер страны. Посидели несколько минут, поболтали, журналист прослушал очередную порцию шахтерских баек. Докурил, посмеялся, сделал пометку в блокноте. Пожелал приятного вечера и исчез в подъезде. С той поры живым журналиста не видели. В подъезд, как утверждает пенсионер, никто за «отчетный» период не входил и на улицу не выходил. Журналист был веселым, жизнерадостным, и ничто не говорило о том, что через пару минут он собирается умереть.
Опросы других жильцов сенсации не принесли. Незнакомых лиц не выявлено. Милиция приехала быстро, но работа по горячим следам не принесла желаемого результата.
Выговорившись, вдова замолчала и уставилась в окно отсутствующим взглядом.
— Спасибо, Екатерина Андреевна, — тихо поблагодарил Турецкий. — Последний вопрос, если позволите. Вы уверены, что ваш супруг… м-м, проводил достаточно много времени с посторонними женщинами?..
— Я просто знаю, — женщина бледно улыбнулась. — Он работал отнюдь не сочинителем некрологов… Хотя, думаю, сочиняй он некрологи, тоже нашел бы, с кем переспать. Слово есть такое, — понимаете? — трахаться.
