Он мялся в нерешительности. Ждать, пока богатенький буратино насытит свою страсть и покинет помещение, а потом ловить Изабеллу? Но ждать можно до утра, вдруг им вздумается вздремнуть? Каждая минута, проведенная в заведении, снижает шансы на благополучное бегство. Он протиснулся внутрь. Оказавшись в темноте, прикрыл за собой дверь, высунулся из-за шторки. Номер, кажется, двухкомнатный, все самое интересное происходит в смежном помещении, разумеется, за шторами. Здесь было уютненько, в некотором роде гостиная: мягкая мебель, домашний кинотеатр, зеркальный бар. В соседней комнате скрипела кровать, судорожно сопел мужчина, тяжело дышала женщина.
— Милый, отдохни… — шептала партнерша. — Отдохни, не торопись, и тогда у тебя все получится… Ты же сильный, ты справишься…
Кажется, у мужчины были проблемы. Он еще яростнее засопел, затряслась кровать.
— Дорогой, не спеши… — вещал приятный голос разума. — Я никуда не убегу… Я все понимаю, у тебя был трудный день, неприятности на работе, скандалы в семье… Отдохни, а потом я все сама сделаю…
Наступила тишина. Потом кровать еще раз скрипнула, послышался стук — мужчина сбросил ноги на пол.
— Мать их, почему у них так все скрипит? За что я плачу деньги?.. Подожди минутку, любимая, я сейчас вернусь…
Турецкий отступил за штору, оставив «смотровую» щель. Из спальни выкатился низенький «колобок» — тот самый, что лез к нему обниматься в «обеденном» зале. Физиономия расстроена, волосы дыбом, всунул руки в рукава халата, зашлепал через гостиную, скрылся в узком коридоре, ведущем в санузел. Скрипнула дверь, задвинулся шпингалет с обратной стороны. Более подходящего случая выдумать было невозможно. Меньше всего хотелось поднимать тарарам.
«Авантюрист же ты, Турецкий…» — он выбрался из-за шторки, на цыпочках вышел на середину комнату, заглянул в спальню. Дама помалкивала, просматривался уголок кровати и голая ножка, поигрывающая пальчиками. Турецкий юркнул в коридор, в котором было две двери — туалет и ванная комната. Узкий аппендикс оканчивался тупиком. Судя по кряхтению, постоялец обосновался в туалете. Задвижка, к огромной радости имелась и на внешней стороне двери. Турецкий приподнял хомуток, тихо вставил шпингалет в гнездо. Пересек гостиную, сказал:
— Тук-тук, — вошел в спальню и прикрыл за собой дверь.
Кукла с большими влажными глазами явно скучала, рассматривала собственные ноготки. С этой минуты ей скучать не пришлось.
— О, дорогой, ты так изменился… — промурлыкала она, смерив Турецкого оценивающим взглядом.
