Но кулак время от времени появлялся перед носом, и Плюхин старательно оттягивал миг своего близкого уже и несомненного торжества. Но не дождался. Вспомнил о связанных за спиной руках, на которых все больнее ощущал саднящее жжение тугих веревок. И сообразил наконец, что дергаться нельзя. А одними ногами не отобьешься… Значит, терпеть придется. Вот запомнить бы мерзавца, грабителя… хотя и тут запоминать вроде нечего… Он еще и про каких-то обиженных Плюхиным соседей вспомнил! Ну надо же, Робин Гуд какой!..
А странный налетчик продолжал задавать вопросы, главным образом про то, о чем меньше всего хотел бы говорить ростовщик. Крохалев этого бандита в маске интересовал. И еще — «Мега», которая давно приказала долго жить. Но вобщем-то, понимал Плюхин, похоже, что не совсем дурак этот налетчик. Непонятно и как он очутился в доме, где все закрыто и самим же хозяином сто раз проверено. И — тем не менее.
Нет, он, конечно, всячески отрицал какую-либо свою связь с действиями «Меги», — ничего ведь и не доказано! Но о том, что с той финансовой группой могут быть какие-то связи у полковника, в этом ростовщик был вынужден согласиться, полагая, что такая «тайна», открытая им, ничем страшным грозить ему не может. Об этом же давно говорят в Боброве, сто раз слышал своими ушами. Что ж, пусть, если хочет, пользуется слухами. Одного для себя не желал Плюхин: отдавать грабителю ключи от своего сейфа.
Впрочем, только сам Игнатий Савельевич был уверен, будто ловко обводит незваного «ночного посетителя» вокруг пальца, Агеев так не думал. И прищуренные, якобы от страданий, глаза, и медленно цедящаяся речь хозяина дома не составляли для сыщика никакого секрета. А потом, сидя верхом на Плюхине, Филя чувствовал, как тот пытается напрячься, чтобы что? Скинуть с себя наглеца? Ну, так, а дальше что? Снова — по печени? Надо же дураку понимать простые истины!
— Ладно, так тому и быть, — хрипло «прорычал» Филипп, ловко спрыгивая с туши, — все, что мне надо, я узнал. А теперь давай сюда ключи от своего сейфа и не заставляй меня ждать, а то у тебя снова «прихватит» печень.
Простенько так сказал, почти без выражения, но Плюхин вмиг ощутил на спине холодный пот. И выстроенная логическая схема Игнатия Савельевича немедленно полетела ко всем чертям. Ключи лежали в ящике тумбочки на кривых ножках, стоявшей у изголовья кровати. А сейф — вон он, в платяном шкафу, за одеждой на вешалках. Можно было сдвинуть ее в сторону или выбросить из шкафа на пол, но Филя решил не «хулиганить». Аккуратно открыл дверцы, увидел в двух отделениях с десяток папок-скоросшивателей и решил не занимать у хозяина лишнего времени: все папки затолкал в свою объемистую сумку. После чего шепотом же объявил Плюхину, что остался очень доволен состоявшимся наконец близким знакомством. И оно, по его мнению, пойдет на пользу обоим — так и произнес, словно бы разделяя несчастную судьбу ростовщика.
