Уже не скрываясь, благо сюда с часу на час должна прибыть Вера, — наверняка на своем шикарном джипе «вольво» — Филипп не стал очень уж скрываться от стороннего наблюдения. Сейчас соседи, вероятно, уже в курсе, что вокруг дома вдовы начинается «движение», и будут фиксировать с особой тщательностью каждого прибывающего. Но пока выяснят, кто да зачем, можно многое успеть сделать. Особенно сегодняшней ночью… Кое-кому обязательно жарко станет. Лето ведь еще не кончилось, и ночи жаркие. Но об этом Филипп подумал, исходя, в первую очередь, из собственных ночных ощущений. Впрочем, духота и жара тоже бывает разной. И по разным, главным образом, причинам.
Проходя к дому и отворачивая от камеры лицо, так, больше для порядка, Агеев никакого присутствия Веры не заметил, хотя машина могла уже стоять и в гараже. Но вряд ли это Вера спугнула наглую «ментуру». Филя позвонил в дверь и, скосив глаза в сторону, увидел, как видеокамера соседа уставилась прямо на него. Ну, валяйте, наблюдайте…
Спросив «кто?», Катя открыла. И тут же, почти взахлеб, начала повествовать, каких ужасных оскорблений она наслушалась от этих фальшивых милиционеров. Уж как они ее ни обзывали, поскольку были уверены, что она им врет. Но когда она упомянула о Генеральной прокуратуре, они разом смолкли, а потом быстро удалились, так и не сказав ни слова. Она из окон второго этажа видела, что три здоровенных мужика, одетые не в форму, а в обычные спортивные костюмы, вот как у Филиппа, торопливо усаживались в свою машину с синей полосой — милицейскую. И так же быстро уехали. Похоже, что они указание получили от своего начальства, даже между собой, кажется, не разговаривали.
Филя-то понимал, почему таким был финал. Струхнул полковник, не ожидал из Москвы такого демарша. Но сейчас он должен начать собственную зачистку территории. Это если действительно поверил вдове. А так — что? Спросят его: кто приезжал? Кто угрожал? Ответит, что сам он — в Дорогобуже, а что тут творится, уследить невозможно. А если ему докажут, что Краснов — не самоубийца, а его застрелили, то еще и возмутится, что милиция в Боброве спит, а не занимается своим делом. Ну, и накажет кого-нибудь из местных — условно, а сам останется в шоколаде…
Вера еще не приехала и не звонила, что странно, уж невестке-то могла бы сообщить, зная, что она волнуется. А может, хочет сохранить свое появление в тайне? Но какой смысл, если ее немедленно «вычислят» соседи — прямая родня Крохалева? Знает ли она вообще об этом?
