— Так у мужиков-то — откуда? У мужчин — это другое дело. Замечаешь разницу?
— Ой, да мне-то что? Постояльцы — они все и есть такие. Что мужики, что мужчины твои. Нынче вот стало с ними туго.
— Что так?
— Да фабрика-то, «Универсал» наш, накрылся, говорят, уже окончательно. Прежде, бывало, без конца гости ехали, в гостинице мест не оставалось. Еще покойный муж мой застал этот… как его? Бум. Тогда вот и дом перестроили, комнаты определили. Народ пошел. А теперь чего прикажешь делать? Кому нужно тут? За любое ухватиться готова, ну… сам понимаешь, приезжий — он был всегда желанный гость. Да к тебе это не относится.
— Почему же? — вмиг ухватился за фразу Филя, и хозяйка, похоже, слегка смутилась.
— Ты ж ведь не в командировку… — нашлась она.
— Трудно одной? — серьезно спросил Филя. — Мужского глаза нет? Рук, да?
Она только молча утвердительно покачала головой и вздохнула.
— А муж-то, с чего он?
Тут она молча отмахнулась, будто и вспоминать не хотела о своем прошлом. Но Филя немедленно истолковал ее жест по-своему. Спросил с легкой и необидной ухмылочкой:
— Видать, слабоват был, да?
И снова женщина промолчала, только посмотрела ему в глаза с долгой такой печалью и вздохнула устало:
— Тебе, милок, не понять, у тебя, вижу, кругом порядок. Позавидовала б, да ведь совсем не знаю тебя.
— Так узнать нетрудно. Была б охота, да? — он тоже пристально взглянул ей в глаза и подмигнул: — А тебе помочь, я уверен, святое дело… Ну, ладно, — вздохнул и он, отмечая, что женщина стала словно бы другой — и внешне изменилась, и душевней как-то стала. — Поправим чего, если надо, плотницкое дело — это мы уже проходили.
— А где?
— Ох, далеко… — Филя вдруг понял, что его ответ она истолковала однозначно: на зоне, где ж еще? И усмехнулся: — Не там, где ты подумала. В армии, Фросенька. В спецназе. Далеко, за границей.
— Вон оно что… — с пониманием протянула она и кивнула, имея в виду его спину: — От этого, значит? Там?
Филя понял, что она имеет в виду рубцы от старых ранений, и кивнул, а она, будто опомнившись, сердито закричала:
— Да где ж его черт носит?! Знала б, что не дружок он тебе, на пушечный выстрел не подпустила бы!
— А чего так?
— Да ты не смейся, пьянь же они все… Нешто добрый мужик… мужчина, — поправилась она с лукавой улыбкой, — станет в сарае с поросятами жить?
— А может, он их стережет? Как вот на фабрике этой?
— Ой, да там уж и стеречь нечего, все, что могут, растаскивают. Нет хозяина у фабрики.
