— Трутнев? Зайди ко мне.
Вернулся к журнальному столику, негромко пояснил:
— Майор Трутнев. Толковый опер и не менее приличный человек. По крайней мере, так бы хотелось думать. До того момента, как нам приказали забыть про этот паскудный массажный салон, занимался его разработкой, и, пожалуй, никто лучше его не сможет помочь твоему Голованову.
— А сам бы не хотел продолжить его разработку?
— Хотел бы, — не очень-то весело произнес Яковлев. — Да только, как сам знаешь, не все можется, что хочется. И до того момента, пока прокуратура не возбудит уголовное дело относительно госпожи Глушко, я могу оставаться только в позиции пассивного созерцателя, да еще, пожалуй, накопителя информации. Впрочем, мне ли тебе все это говорить? Сам не хуже меня знаешь, что нам можно, а чего нельзя.
Помолчал и зло добавил:
— До чего же паскудное слово — нель-зя-а-а…
Когда в дверном проеме застыла моложавая спортивная фигура Трутнева, хозяин кабинета представил ему своего гостя и попросил Турецкого вкратце рассказать о деле, которое вывело «Глорию» на «Зоею». Наконец, Турецкий замолчал, закончив свой рассказ, и повернулся лицом к Трутневу:
— Ну что, майор, врубаешься, надеюсь, в суть проблемы?
Утвердительный кивок головой и четкое: «Так точно, товарищ генерал!»
— Хорошо отвечаешь, толково, — хмыкнул Яковлев. — Непременно будешь полковником. Но пока что слушай дальше. Александр Борисович предлагает провести оперативную разработку «Примы» своими собственными силами. А для этого…
Заметив недоверчивую гримасу на лице майора и уже готовое сорваться с губ возражение, остановил его движением руки.
— Не спеши с выводами, майор. Я тебе еще не все сказал и поэтому вынужден буду просветить тебя, неуча. Мой старый товарищ и друг, которому ты имеешь счастье оказать услугу, не просто сотрудник лучшего на Москве агентства, он, вдобавок ко всему, в недалеком прошлом старший следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры России, и он разрабатывал и прокручивал такие оперативные разработки, какие вам, молодняку, даже не приснятся. И поэтому ты должен будешь сделать все, чтобы помочь его человеку внедриться в ближайшее окружение госпожи Глушко. Теперь врубаешься, надеюсь?
— Так точно!
— Вот и хорошо. Тем более, что этим самым он и нам поможет. Насколько мне известно, у тебя есть какой-то выход на людей Глушко?
— Ну-у, не без этого, конечно, — покосившись на Турецкого, скромно произнес Трутнев.
— В таком случае, тебе и карты в руки. Запрягай!
