— Еще по одной — и все, завязываю.
— Чего так? — вскинулся явно поплывший Ткачев.
— Пойду сдаваться.
— Жене, что ли?
— Ну!
— Так ты же ей вчера звонил.
— И чего? — уставился на хозяина квартиры Агеев. — Чего говорил-то?
— То, что есть, то и говорил, — пожал плечами Ткачев. — Встретил, мол, по старой работе следователя, и решили отметить это дело. Так что, твоя Ирина в курсе всех событий и последних новостей.
— А она… она-то чего?
— Да ничего особенного, вполне достойной женщиной оказалась. Когда ты передал мне трубку, она попросила меня не отпускать тебя до утра, как говорится, от греха подальше, что и было исполнено.
Агеев покосился на хозяина квартиры и удивленно качнул головой.
— Надо же!.. Обычно она такой крик поднимает, что не приведи господь, а тут…
— Умная женщина, — подсластил пилюлю Ткачев. — Знает, видать, где можно тебе остаться, а откуда и домой гнать надо.
И снова разлил по полной.
Когда уже совсем захорошело, была допита бутылка, и душа бывшего следователя прокуратуры требовала продолжения банкета, Агеев откинулся на спинку стула и с неподдельной тоской в голосе произнес:
— Помню, когда еще пахал в ментуре…
— А я… я не очень-то вспоминаю те времена.
— Чего так? — удивился Агеев. — Прокуратура! Белая кость. У вас и работенка почище нашей была, да и возможностей побольше.
— Может, и так, — без особого энтузиазма в голосе поддержал его Ткачев, но я как залудил по-черному, так и…
И он безнадежно махнул рукой.
— Неужто только за это выгнали? У нас порой так попивали, что аж стены дрожали, да и то ничего.
— У нас тоже попивали неплохо, — вздохнул Ткачев, но…
— Что, кому-то дорожку перебежал?
— Если бы. Подставили, как щенка беспородного, а тут как раз очередная смена власти, ну и пошло-поехало. Надо же было на ком-то отыграться.
— Что, попал под каток борьбы за чистоту кадров? — со знанием уточнил Агеев.
— Считай, что так.
— Расскажешь? Или, может, секрет?
— Какой там на хрен секрет! Одевайся, по пути в магазин расскажу.
— А, может, стопорнем? — резонно заметил, Агеев. Денег-то мне не жалко, но…
— Что? Завестись боишься?
— Я-то не заведусь, а вот ты-то как?
— Будь спок! — обнадеживающе произнес Ткачев. — У меня еще, считай, двое суток впереди.
Не заезжая домой, чтобы хоть немного привести себя в порядок, Агеев сразу же поехал в район Сандуновских бань, где в цокольном этаже располагался офис «Глории», и этого невозможно было не оценить, хоть и встречен был понимающими ухмылками.
В затасканной камуфляжной форме, изрядно помятый, с подпухшим лицом и набрякшими мешками под глазами, он представлял собой классический образец мало-помалу опускающегося отставника, который и хотел бы жить «как люди», да водка не позволяла.
