Все это было более чем серьезно, а ответсек продолжал пыхтеть своей трубкой, вяло поддерживая похожий на изжеванную резину разговор. И перевести его в другую тональность не представлялось возможным.
— Скажите, — сделала последнюю попытку Ирина Генриховна, — а Игорь, или, возможно, редакция обращались в милицию или в прокуратуру относительно тех угроз, которыми засыпали редакцию?
— Ну, положим, не так уж и засыпали, — пожал плечами ответсек, — а что касается отдельных случаев, то их просто никто не принимал во внимание.
— То есть, и милиция, и прокуратура как бы умыли руки?
Пыхтение трубкой, и наконец:
— Что ж, можно сказать и так.
Ничего иного Ирина Генриховна не ожидала.
— В таком случае, я хотела бы осмотреть рабочий стол Фокина и, если можно, конечно, порыться в его бумагах.
Судя по тому, что в персональном компьютере Фокина не оказалось ничего сверх ординарного, за что можно было бы зацепиться в расследовании. Игорь не очень-то доверял своим коллегам по перу, видимо, имел все основания подозревать, что в редакции окопалась парочка-другая продажных сотрудников, которые могли покопаться в чужом материале и уже за определенную мзду перепродать собранный тем же Фокиным материал заинтересованному лицу. И единственное, что оставалось Ирине Генриховне, так это тяжело вздохнуть, посетовав на патологическую подозрительность Фокина, и вновь постучать в дверь уже знакомого кабинета.
На этот раз Новиков был более разговорчив, по крайней мере, он уже не вел себя, как загнанный в угол павлин, для пущей важности распушивший хвост, и как только Ирина Генриховна заявила, что ничего «интересного» ей найти не удалось, он в очередной раз пыхнул трубкой и согласно, будто даже надеяться не мог на нечто иное, пробормотал:
— Я так и думал.
— Почему? — удивилась Ирина Генриховна.
— Видите ли… — замялся ответсек. Чувствовалось, что он уже пожалел о сказанном и, видимо, не в его интересах было продолжать им же обозначенную тему. — В общем, это чисто редакционное белье, причем, как сами догадываетесь, не очень-то чистое, и я не хотел бы ворошить старое, тем более, что это никакого отношения не имеет к Фокину.
— Как говорится, дела давно минувших дней? — стрельнув по ответсеку насмешливым взглядом, хмыкнула Ирина Генриховна.
— Вот именно, давно минувших дней, — без особого энтузиазма в голосе пробурчал Новиков, сосредоточившись на своей трубке. И вдруг словно спохватился: — Кстати, это ничего, что я при вас курю? А то ведь многие дамы…
