Вторжение скифов в Азию обычно рассматривается как кратковременное военно-грабительское предприятие, как поход или несколько следующих один за другим походов, поскольку скифы неоднократно и в течение довольно длительного времени выступают в переднеазиатских событиях. Некоторые исследователи, опираясь на Страбона (XI, 8, 4), связывающего с саками вышеупомянутое название лучшей области древней Армении (современного Азербайджана) Сакасена, полагают, что совместно со скифами или вперемежку с ними действовали среднеазиатские саки и что по имени последних эта область и получила свое название.
По словам Страбона, саки дошли до Каппадокии и Евксинского (Черного) моря, но персы в этой стране напали на них ночью во время праздники и совершенно уничтожили. В честь этого события персами был будто бы учрежден ежегодный праздник Сакеи (XI, 8, 4). В легендарном рассказе об этом празднике саки явно подставлены вместо скифов, действительно уничтоженных, хотя и не персами, а мидянами. Персы овладели Малой Азией значительно позже ухода скифов из Азии; о походах же саков до Черного моря иначе, как в составе персидской армии, никаких других сведений не имеется. Следует иметь в виду, что персы называли саками не только среднеазиатских варваров, но и близко родственных с ними северочерноморских скифов так же, как греки распространяли имя скифов на среднеазиатских саков. Ввиду этого персидское название занятой скифами страны — страна саков вовсе не требует для своего объяснения поселения в ней саков, а не скифов. И те и другие были настолько близки между собой, что название одного из этих народов легко переходило на другой.
Продолжавшееся в течение почти ста лет участие скифов в событиях, происходивших в Передней и Малой Азии, не может быть квалифицировано как один или несколько походов скифов из Северного Причерноморья. О серии походов не приходится говорить не только потому, что об этом умалчивают источники, а главным образом потому, что скифы выступают в Азии в определенном месте, в занятой ими названной области, и притом в течение длительного времени, чего не могло бы быть при эпизодических появлениях. Это были не походы, а переселение с расчетом остаться в оккупированной стране.
В качестве возможной причины переселения можно было бы предположить так называемый «демографический взрыв», [24] обычно сопровождающий существенные улучшения в условиях существования людей, т. е. быстрое увеличение населения вслед за переходом его в северочерноморских степях к специализированному скотоводческому, а следовательно, и кочевому хозяйству. В данном случае следовало бы, пожалуй, говорить не о перенаселении в собственном смысле этого слова, а о значительном увеличении поголовья скота у населения степей и о возникшем в связи с этим остром недостатке пастбищ для его содержания. Впрочем, одно с другим настолько тесно связано, что термин «перенаселение» покрывает и то и другое. Но эта причина маловероятна, так как перенаселение могло привести, как это обычно и бывает, к выселению излишков населения, а не к тому обезлюдению степей Северного Причерноморья, какое констатируют археологи, сопоставляя количество памятников VIII—VII вв. с числом их предшествующего времени. Полагают также, что вторжение скифов в Переднюю Азию может быть связано с вступлением их в период «военной демократии», при которой война и грабеж становятся своего рода производством, промыслом. При этом, однако, имеется в виду не переселение в собственном значении этого слова, а военно-грабительские походы скифов в страны Древнего Востока. Но мы уже показали, что появление скифов в Передней Азии было не эпизодическими военными предприятиями, а настоящим переселением, ввиду чего и мотивировка его жаждой обогащения отпадает. Война и грабеж сами по себе никогда не являются целью народных переселений, для них существуют другие, более глубокие причины. Война и грабеж сопровождают переселения, а не вызывают их. Остается думать, что причиной переселения скифов были серьезные изменения в окружающей их природной среде, вызванные периодически происходящими климатическими колебаниями.
