— Так это та самая девочка?! — не поясняя, какая «та», провозгласил «Мефистофель» голосом, как у священника в соборе, и тут же присел перед Наташей на корточки. — Хочешь быть актрисой? — пристально взглянув ей в глаза, спросил он тоном, не терпящим возражений. — Да не просто актрисой, а актрисой замечательной?
— Хочу! — вмиг позабыв про свою немоту, выдохнула Наташа и часто-часто заморгала.
— Вот и чудесно! Так тому и быть! — тоном всемогущего чародея воскликнул «Мефистофель». А воскликнул он это в далеком 1979 году…
* * *
Последний раз с тетей Таней Наташа встретилась, когда готовилась к сдаче выпускных школьных экзаменов и мечтала поступить в театральное училище.
Ее пригласили в гости на, выходные, чтобы распрощаться — Татьяна с мужем и подросшей дочкой переезжали в Подмосковье.
Хозяйка дома была возбуждена и расстроена. Это можно было объяснить чемоданным настроением, тревожным ожиданием перемен. Но главная причина заключалась в другом, Татьяна и не собиралась скрывать это от подросшей сироты.
Она не хотела уезжать. Правда, перспектива провести остаток жизни в захолустном городке, пусть даже на берегу моря, ей не улыбалась. Совсем недавно семья планировала перебраться после, увольнения мужа со службы в Калининград, получить там приличную квартиру, найти хорошую работу, а по выходным — выезжать на отдых в какое-нибудь курортное местечко. Но последние события в мире заставили их поменять планы.
Германия практически открыто готовилась к объединению. Советские лидеры, казалось, ничего не имели против этого. Военные прекрасно понимали, что такой поворот событий мог означать только одно — основательный пересмотр результатов Второй мировой войны. Муж Татьяны отдавал себе отчет, что Калининградская область совсем недавно была Восточной Пруссией, и решил перестраховаться. Его жена в гораздо меньшей степени интересовалась политикой, и уезжать отсюда ей совсем не хотелось. Во всех своих бедах она винила партийных боссов всех уровней и рангов и, не стесняясь, поносила их на чем свет стоит.
Для Наташи такие разговоры были в диковинку. Ляля политикой не интересовалась, даже программу «Время» и «Прожектор перестройки» по телевизору никогда не смотрела. А поэтому девочка почти испугалась.
— Тетя Таня, не говорите так, — с опаской попросила она. — Ведь все-таки они руководители нашей страны.
— Эх, дочка…
Женщина, упаковывавшая в картонную коробку немецкий сервиз, отложила в сторону перламутровую фаянсовую чашку и присела на краешек кресла.
