— Угу, — я усмехнулась, — ты там в своей Австралии нашел покупателя органов? С моими финансами, чтобы посетить заграницу, мне для начала придется почку продать. Или еще какой парный орган. Можно и не парный, но тогда вряд ли я дотяну до заветного берега.
— Три раза «ха», — оценил шутку брат. — В общем, я сейчас на погружение иду, как отныряю, восстановлюсь, тогда и поговорим. Ты пока найди свой загранник и скинь мне номер банковского счета… И не волнуйся! — Юрка предупредил рвущийся из моей груди протест. — Я не собираюсь осыпать тебя деньгами! Закину их только для того, чтобы тебе визу дали. Как только ее получишь, можешь мне все назад перечислить, раз такая гордая и независимая.
* * *
— Вы знаете, у меня аэрофобия! — торжественно сообщила я соседу — толстому лысому дядьке, который беспрестанно потел и потому то и дело прикладывал носовой платок к своей макушке. — У вас тоже? — Я бросила выразительный взгляд на покрывшую его лоб испарину.
Дядька дернулся как от удара и произнес обиженно:
— У меня гипергидроз — повышенная потливость головы.
— Ну, хорошо, что не ног, — рассмеялась я и тут же прикусила язык — судя по источаемому мужчиной аромату, потела у него не только лысина. — Простите, пожалуйста, — я доверительно наклонилась к мужчине, — я, когда волнуюсь, становлюсь ужасно болтливой. Мету языком что попало. Особенность у меня такая. Ну, как ваш этот… гипер… гипер… — я запнулась, — чего-то там. Вот у меня гиперразговорчивость. В Сети пишут — это такой способ борьбы нервной системы со стрессом. Просто, если не буду говорить во время полета, меня на части разорвет, — я натужно рассмеялась.
Мужчина обреченно вздохнул и отвернулся к иллюминатору. Наивный! Неужели всерьез думал, что меня можно этим остановить? Полет до Милана длится четыре часа — вполне достаточно, чтобы успеть рассказать о моей жизни два раза — событиями она не изобиловала.
* * *
— Ну, и вот, значит, — после школы я поступила на филфак. Основной язык — английский, а итальянский вторым уже шел. Преподавательница у нас была Матильда Львовна. Презанятная, я вам скажу, тетка…
Нервным движением мужчина ослабил галстук и бросил полный тоски взгляд на расположенный через проход ряд, где пассажиры безмятежно спали, откинувшись на надувные подушки.
— А Юрка у меня дайвер. Я вам говорила, что Юрка — это мой брат? — я сделала вид, что не заметила нетактичное поведение собеседника. Хотя, вернее было бы сказать, слушателя. — Ну, не просто дайвер, конечно. Удовольствие-то недешевое. Вот он и работает топ-менеджером в крупной компании. Ага, — я рассмеялась, — понимаю, звучит смешно, но именно в такой последовательности он жизненные приоритеты и расставляет: сначала — дайвинг, а уж потом — работа. Получает он будь здоров! Не то что я! Много ли нам, школьным учителям, платят? А тут еще кредит этот, — я вздохнула, — добро бы мой, а то попала, как кур во щи. Без вины виноватая. Кто ж знал, что так получится? Верка же моя одноклассница, как откажешь? Да, — я махнула рукой, — история, не поверите, классическая! Попросила меня знакомая стать ее поручителем по банковскому кредиту. Убедила, что это формальность пустая, ни к чему не обязывающая. Я ж не знала, что у Верки муж — игрок и все деньги просаживает. Ну и согласилась — как-то не по-товарищески отказать было. А потом… Ай, да чего там, — я снова махнула рукой.
