Склоняющиеся в сторону тропинки головки клевера непрестанно поглаживали его по голым ногам. Над головой мальчика порхали голубые бабочки, роились пчелы, вокруг неумолчно стрекотали цикады, а кузнечики выпрыгивали прямо из-под ног, но даже стрекот цикад лишь подчеркивал царящую кругом тишину. Становилось все жарче.
Мальчик шагал довольно быстро и даже пытался насвистывать какой-то мотив, как вдруг вскинул голову: навстречу ему двигался мужчина, ведя рядом с собой велосипед; он был уже в восьми — десяти метрах, и Янчи тут же узнал его.
Это был Имре Буйдошо, его дом — четвертый от них.
Мальчик шагнул с тропинки в высокий клевер и чинно, слегка испуганным голосом воздал хвалу господу.
Мужчина удивленно остановился и ответил:
— Во веки веков, аминь.
Руки его покоились на руле велосипеда.
— Да это никак малец Чанаки?! Куда путь держишь?
Янчи не ответил, только переступил с ноги на ногу в клевере, доходившем ему до пояса.
— Уж не бродить ли по белу свету? А?
У дяди Имре Буйдошо было румяное смеющееся лицо, а теперь и рот его растянулся в улыбке, да так, что стали видны все его красивые белые зубы.
— Небось отцу ты про то и словом не обмолвился. И матери, верно, тоже.
— И вовсе не бродить по белу свету.
— Вон что! Куда же ты тогда направляешься?
Янчи бросил взгляд на обветренное лицо дяди Имре, посмотрел в его веселые карие глаза и почувствовал доверие к этому человеку.
— Я решил… пойти в возчики.
Буйдошо посерьезнел. Ладонью он с силой хлопнул по рулю велосипеда.
— Вот это да! За такую работенку надо приниматься как можно раньше! Тебе сколько годков-то?
— Пять.
— Ага. Аккурат до брюха лошади головой достанешь. А ежели запрячь ее захочешь, так лесенку к ней приставляй.
Янчи, должно быть, сердито заморгал глазами, потому что Имре Буйдошо погладил его по голове:
— Ну, ну, не смотри на меня волком, Янчи! Подрастет кучеренок и кучером заделается; я ведь к тому и сказал! А ты никак обиделся?
— Нет, дядя Имре, не обиделся, только вот…
— Что, брат?
— Когда я теперь дойду до Денещдиаша?
— Не бойся, доберешься засветло, — проговорил Имре Буйдошо, часто-часто моргая. — Знаешь, что я тебе скажу, Янчи? Проводи-ка ты меня до корчмы Яноша Буйтора. Я там выпью бутылочку пивка, а ты — стакан газировки с малиновым сиропом. Нам же обоим пить хочется. Так или не так, малыш Чанаки?
Вместо ответа Янчи кивнул и двинулся по тропинке в обратном направлении. Он и впрямь почувствовал, что ему нестерпимо хочется пить, и уже не видел перед глазами ничего, кроме большущего стакана с красноватым пенящимся напитком.
