— Ну да, черненькая такая, — ответил охранник. — Вот, есть Цветкова.
— Я могу пройти? Где кабинет Ольги Владимировны?
— На втором этаже, слева от лестницы. Только я позвоню Карине, спрошу, свободна ли Ольга Владимировна.
Охранник потянулся к телефону, снял трубку, поднес ее к уху, набрал короткий местный номер и замолчал.
— Что-то она не отвечает, — проговорил он после продолжительной паузы.
— Коротко стриженная? — спросила Инга, чувствуя нарастающее беспокойство.
— Кто стриженая? — переспросил охранник.
— Новая секретарша, Карина.
— Да, очень коротко. А что, знакомая ваша? Что же она трубку не берет… Может, вышла куда?
Инга побледнела.
— Я пойду. — Она обошла стойку охранника и быстро, чуть не бегом устремилась к лестнице.
— Куда? — Охранник вскочил со своего места, бросился за ней. — Я еще не дозвонился!
— И не дозвонишься, — бросила ему Инга, через две ступеньки взбегая по лестнице.
— Что? — переспросил охранник, которому передалось ее беспокойство. — Что случилось?
— А она давно у вас работает? — на бегу спрашивала Инга.
— Кто? — пропыхтел охранник.
— Да не тормози! Брюнетка эта, Карина!
— Вторую неделю. Да в чем дело-то?
— Сейчас узнаем. — Инга толкнула дверь приемной.
Комната была пуста, на столе секретарши стояли два телефона, факс, компьютер, валялась какая-то книга.
— Да постой ты, — проговорил, догоняя ее, запыхавшийся охранник, — нельзя вот так врываться. Ты вообще кто такая?
— Не те вопросы задаешь! — отмахнулась от него Инга. — Боюсь, мы и так опоздали…
Она пересекла приемную, распахнула дверь кабинета.
В кабинете было полутемно из-за опущенных плотных штор. Прямо напротив двери, за широким письменным столом черного дерева, сидела женщина лет сорока в дорогом, отлично сшитом деловом костюме лавандового цвета. Она смотрела на вошедшую в кабинет Ингу, и в ее взгляде было что-то странное и пугающее.
Глаза Инги привыкли к скудному освещению, и она невольно попятилась.
Она поняла, почему ее испугал взгляд женщины.
Это был, строго говоря, не взгляд.
В глазах этой женщины не было зрачков.
Да и самих глаз у нее не было — вместо них в глазницах были два хрустальных шарика, отражавших скудный свет, пробивающийся сквозь просвет между шторами.
Инга окинула взглядом всю картину и вдруг осознала, что ей что-то мешает. Что-то мучительно, безостановочно зудит и зудит, как комар над ухом. Навязчивая мелодия доносилась как бы издалека.
— Ольга Владимировна, — проговорил, выдвигаясь из-за ее плеча, охранник. — Я ее предупреждал, что нельзя без звонка, а она вломилась. Я не виноват!
