Настала долгая пауза. Тамара слышала биение собственного сердца.
— Ортега? — резко спросил Залесхофф. — Да, лицо его помню. Разве такое забудешь? Кожа как у слона, глазки змеи. Au revoir.
И он с грохотом повесил трубку. Затем ворвался в кабинет. Тамара взглянула на папку.
— Ну что, прочла? Слышала, как я говорил с Петровым? — Он был взволнован.
— Да. Но почему мы должны ехать в Линц?
— Ты читала досье. Это я узнал Саридзу в Нью-Йорке. Хорошо знаю его в лицо.
— Но наши люди в Вене…
— Они не знают его так хорошо, как я. Нам повезло. Саридза — очень опасный враг. Для нас это будет большим успехом. А теперь, пожалуйста, соедини меня с Берном.
Поджидая в маленькой полутемной приемной, когда ее соединят, она слышала, как брат шарит в ящиках письменного стола. И тихо напевает себе под нос «Чубчик». Вот шорох прекратился, он чертыхнулся. И Тамара спросила его, в чем дело и надо ли помочь. Но выяснилось, он искал патроны для своего револьвера и нашел. А потом она спросила:
— Андреас? Так мы поедем в Москву в декабре?
— Да, Тамара, поедем.
— На целых три месяца?
— Возможно.
Она молчала. Потом провела пальцем по полке, оставив в пыли длинный след. И заговорила снова каким-то потухшим голосом:
— Скажи, Андреас, мы постоянно должны делать эту работу? Всегда?
— Думаю, у нас неплохо получается.
Она слышала, как он задвинул и запер ящик стола. Прижимая к уху телефонную трубку, она задумчиво разглядывала стоявшую на столе старомодную пишущую машинку, потом заговорила снова:
— Надеюсь, к тому времени, как мы прибудем в Линц, Борованского уже прикончат?
— Ортега получил инструкции не убивать его. Только раздобыть эти фотографии любой ценой. Впрочем, не хочу, чтобы ты на этом зацикливалась. Подумаешь, Борованский, не велика потеря! Эту историю о мужчине и женщине в Эссене слышать просто противно.
Тамара задумчиво нажала на клавишу машинки.
— А ты помнишь его глаза, Андреас? Разве может человек с такими добрыми карими глазами оказаться предателем?
— Глаза человека, его нос, лоб, его уши и прочее — все это, Тамара, не имеет ни малейшего отношения к тому, что творится у него в голове. У мужчин небольшого роста обычно большие головы, у высоких — маленькие. Не найдется во всем мире и двух человек, которые бы читали мысли друг друга только по лицам.
Настала пауза, затем она услышала, как брат открывает дверцу буфета.
— Пора выезжать в Берн, Тамара. Поезд через двадцать минут.
— Возьми теплый шарф, Андреас. Там, должно быть, очень холодно.
