— Раз место свободно, — сказал Латимер авторитетно, — ни о каком нарушении не может быть и речи.
Слушая, как трудно и часто дышит этот человек, Латимер подумал, что он наверняка страдает одышкой и, значит, будет во сне храпеть.
— Как вы хорошо сказали! — воскликнул незнакомец. — В наши дни столько недобрых людей, которые совсем не думают о других! Осмелюсь спросить, далеко едете?
— В Софию.
— Чудесный город, чудесный. А я до Бухареста. Надеюсь, друг другу не помешаем.
Латимер ответил, что тоже надеется на это. Он никак не мог определить, кто этот толстяк. По-английски он вроде бы говорил правильно, но с каким-то ужасным, вульгарным акцентом, произнося слова, точно у него рот был набит кашей. Кроме того, начав фразу, он, казалось, собирался кончить ее на более привычном для него французском или немецком. Видно было, что он учился языку по книгам.
Достав из небольшого чемодана, какой обычно берут с собой в дорогу атташе, брюки, пижаму, толстые шерстяные носки и потрепанную книжку в бумажной обложке, толстяк положил их на верхнюю полку. Латимер заметил, что книжка была на французском и называлась «Жемчужины мудрости на каждый день». Затем толстяк вытащил из кармана пачку тоненьких греческих сигарок.
— Вы не возражаете, если я покурю? — сказал он, протягивая пачку.
— Сделайте одолжение. Благодарю вас, но мне сейчас курить не хочется.
Поезд набирал скорость. В купе вошел проводник и стал застилать верхние полки. Когда он вышел, Латимер снял пиджак и лег поверх одеяла. Толстяк, взявшийся было за книгу, вдруг отложил ее и обратился к Латимеру:
— Когда проводник сказал мне, что я еду вместе с англичанином, я подумал, как это чудесно — ехать вместе с вами.
— Вы очень добры.
— Поверьте, я говорю от всей души.
Дым ел ему глаза, и он промокал навертывавшиеся слезы шерстяным носком.
— Очень глупо делаю, что курю, — сказал он, точно жалуясь кому-то, — да и глаза у меня очень слабы. Но, видно, Всемогущий так решил, а Он всегда знает, что делает. Быть может, чтобы я лучше воспринимал красоту Его творения, Матери-Природы, чтобы я обратил внимание на великолепие ее одежды — на деревья, цветы, облака, голубизну неба, на покрытые снегом вершины, чудесные виды, на золото заката.
— Вам просто надо носить очки.
— Если бы мне нужны были очки, — покачал толстяк головой. — Всемогущий дал бы мне знак. — Он пристально посмотрел на Латимера. — Неужели вы не чувствуете, мой друг, что где-то над нами, рядом с нами, внутри нас есть некая Власть, некая роковая Сила, которая заставляет нас делать те вещи, которые мы делаем?
