Я же сама не знала, чего хотела. Дифирамбов? Развернутого повествования о том, где он и что с ним?
В общем, вчера я вела себя как законченная истеричка. Лежала на кровати. Дулась на весь мир. Кристина и Анфиса пытались меня разговорить, я же отмахивалась от подруг и зарывалась поглубже в одеяло.
Тем временем допросы Эридана добрались и до первого курса. Точнее, они на нем сосредоточились.
Поведанная герцогу история о загадочных стражниках не осталась без внимания, и теперь Тарфолд очень хотел узнать, кто они и что делали возле нашего блока.
Допросами герцог решил заняться старательно и вчера практически весь день расспрашивал Мелису, Зарину и Нату. Уже ближе к вечеру девчонки, уставшие, вымотанные, еле доползли до блока, выронив по пути пару десятков проклятий в сторону белобрысого изверга.
Чья будет очередь идти завтра, на тот момент никто не знал, но мы своей иномирской тройкой подозревали, что конкретно до нас она дойдет в самом конце.
Вот и сейчас, встав с утра в отвратном настроении, точнее ни фига не встав, а тупо открыв глаза и лежа на подушке, я прислушивалась к звукам, доносящимся из общего коридора. Там, словно провожая в последний путь, вчерашние мученицы успокаивали Танису, Миру и Хлою.
— Ну, он сначала орал, — слышался голос Зарины, рассказывающей о вчерашних злоключениях. — Потом перестал и начал сверлить глазюкой. Потом угостил чаем и снова орал…
— Короче, чередовал кнут и пряник, — поддержала ее Мелиса.
— Спокуха, дамочки! Иголок под ногти не загонял и серной кислотой тоже не обливал, — оптимистичненько заверила дрожащую троицу Ната, после чего раздался глубокий и тоскливый вздох всех шестерых девчонок.
Пытаясь абстрагироваться от этого нытья, я смогла лишь укрыться одеялом с головой.
«Все, я в домике! Я улиточка! — решила сама для себя. — Мой дом — моя крепость!»
Вот только наглый Мурз с такими доводами решил не соглашаться и, запрыгнув на кровать, подлез в мою теплую и темную норку, чтобы устроиться под боком и замурчать.
От кота пахло валерьянкой, что означало только одно — всю ночь он лакал травяное успокоительное на пару с Горгулием. Радовало в его загулах единственное: получив полную свободу, кот начал вести себя довольно прилично. Мертвые тушки крыс перестали валяться в коридорах, а вся нужда справлялась исключительно в лотки, которые теперь были заботливо расставлены кем-то по углам Академии. Кто этот тайный доброжелатель, я не знала, но молчаливую благодарность испытывала.
