А воин возле избы бабки Тороповой остановился, с коня спрыгнул. Привязал того за уздечку к ограде. Затем повернулся, отвесил людям поклон, опять развернулся и в дом вошёл. Миг – и вдруг крик истошный из избы послышался. Ломанулись туда мужики. Никак, лихое чужак учиняет?! Двери в дом вынесли и остановились, поражённые: сидит бабка на постели да голову приезжего гладит, гладко выбритую по варяжскому обычаю. А тот на коленях перед ней стоит, в живот её уткнулся лицом. Увидела старуха такое, замахала рукой на вломившихся в избу мужиков, тогда только кто-то сообразил, что за чужинец к ним в гости пожаловал, протянул:
– Сородичи! Это же Храбр Торопов! А говорили – сгинул…
Тот, видно, услышал, поднялся, и родовичи вновь притихли – вымахал парень за два года в косую сажень! Плечи широченные, мышцы через кольчугу бугрятся.
– Коня моего на общинную конюшню сведите.
– Сделаем! А ты…
– Живой я. Здоровый. Просто дальний поход был. Задержался в пути. Можете потрогать. – И руку протянул, мол, щупайте. Не морок я.
Да протолкался тут крепкий мужик в избу, увидел Храбра, чуть не в ноги ему кинулся:
– А Слав мой, жив ли?!
Улыбнулся молодой воин, сразу понятно стало, что в порядке всё с тем, о ком спрашивали. Но и словами облегчил душу отца друга:
– Жив-здоров твой сын Славута, дед Добрыня.
– Здоров… – облегчённо выдохнул родович, потом вдруг спохватился: – А чего это ты меня дедом кличешь?
Храбр расплылся в улыбке:
– Так ты им уж месяц как стал! Дитя у Слава народилось.
– Дитя?!
– Дитя, дед Добрыня! В грудне[29] жёнка его родить должна была.
– Жёнка?!
Но тут очнулась бабка, зашикала на всех, замахала руками:
– Уходите, уходите! Коня Храброва обиходьте пока! Завтра приходите. Дайте мне с внуком побыть! Когда ещё увидимся… – Слезу непрошеную со щеки смахнула.
Храбр сиротой был. Кроме бабки, у него и не было никого. Налетели вороги, захватили град. Людей порубили, замучали. Застава, правда, отомстила, изведя всех кочевников. Да только от рода уцелели лишь бабка и две только родившие молодухи, которых в тайник вместе с детьми спрятали… Остальные-то потом на эти земли пришли. Из других родов. Так Совет племён постановил, чтобы земля пустой не оставалась…
Послушались мужики, стали друг друга подталкивать к двери, на двор выбираться. Потом двое отроков внесли вьюки, повели лошадь на общинную конюшню. Расседлали, дивясь богатой сбруе, тщательно вычистили, выскребли. После воды принесли. Тёплой. Насыпали овса в ясли щедрой рукой. Жеребец громадный, сильный. Под стать всаднику. Косит большим глазом на юнцов, но плохого себе не позволяет. Ни копытом не бьёт, ни кусает. Спокойный, видно. Хрустит себе зерном, перемалывает большими ровными зубами. Дали морковку – схрупал в мгновение ока. Благодарно ткнулся в руку мордой. А что? Животина тоже сладость любит.
