— Ты действительно считаешь, что нам следует вернуться?
— Думаю, да. По-моему, мы хлебнули достаточно. Пора домой.
Он кивнул:
— Но мне жаль вот так все бросить.
— Мне тоже. Но все же пора.
Трудно представить, что собой представлял этот грот прежде. Не пещера — стены явно рукотворные. Краски, какими бы они ни были изначально, полностью выцвели. Теперь стены были серыми, все в пятнах и переходили в высокий сводчатый потолок. По ним разбегались какие-то косые линии, возможно, остатки былого орнамента. Это был просторный грот, побольше, чем зал заседаний на сотню человек, и уходил глубоко внутрь холма.
По возможности она избегала развалин. Но это не всегда удавалось, потому что руины были всюду. А в руинах водилась всякая гадость. И сами постройки таили опасность, что испытал на себе Флорджиан. Сплошные ловушки и засады, вот что такое развалины, как она говорила. По правде сказать, она в свое время наслушалась всяких россказней о привидениях и духах, обитающих среди развалин. Не то чтобы она испытывала суеверный страх и уж ни за что не призналась бы в этом Квейту, но береженого бог бережет.
Они наткнулись на этот грот несколько часов спустя после падения Флорджиана и забрались сюда, радуясь хоть какому-то укрытию. Но теперь ей не терпелось убраться отсюда.
Гром сотрясал стены, и доносился мерный шум дождя. Было еще сравнительно не поздно, но сумрачно.
— Чай, наверно, готов, — сказала Чака.
Квейт покачал головой:
— Жаль все бросать. Нам всегда будет казаться, что мы могли достичь цели прямо за следующим холмом.
Едва она взяла чайник и принялась разливать, как громыхнуло прямо над укрытием.
— Близко, — сказала она, радуясь, что у них есть крыша над головой.
Квейт ухмыльнулся и поднял чашку насмешливым жестом, словно выказывая почтение неведомым силам.
— Может, ты и права, — сказал он. — Может, нам так намекают.
Молния ударила в проржавевшую крестовину на склоне холма. Большая часть энергии ушла в землю. Однако часть ее проникла в кабель, пробежала по нему до оплавленной распределительной коробки, потом дальше но сети добралась до нескольких старых печатных плат. Одна из плат подала ток в давно бездействующую вспомогательную систему; другая — на датчики антенны, которые начали записывать звуки в гроте. Третья, хотя и не сразу, подключила и активировала единственную уцелевшую программу.
Они плотно поели. В то утро Чака наткнулась на невезучую индейку, а Квейт добавил ягоды и свежеиспеченное печенье. Запас вина давно истощился, но в глубине грота, всего в нескольких метрах, оказался ручей с холодной чистой водой.
