— Так, великий вождь.
Охотники, да и прочие мои соплеменники аж рты пораскрывали. Они-то видели себя молодцами и джигитами, у которых самодур-диктатор отобрал законный трофей. А тут вон как выходит.
— Колдун — свободен. Старший Охотник — ко мне.
Старики, поваленные мной на колени, так и не поднялись. Я поймал взгляд Волчонка и показал ему глазами на тонкую палку, лежавшую неподалёку от места событий. Тот быстро подал её мне.
— Смелее, — подбодрил я Старшего Охотника, помахивая палкой перед носом Старейшины.
Вызванный бочком протиснулся ко мне, убрав голову в сторону и выставив вперёд локоть. Знает, козлище, что заслужил зуботычину. И не одну.
— А теперь расскажи племени, чем оно должно кормиться. Добычи вы не принесли, добрых духов рассердили. И какой нам после этого смысл посылать тебя и твоих людей на охоту?
Старший Охотник подавленно молчал.
— Где рыбаки? — спросил я.
— Здесь, великий вождь, — ответил Старший Рыбак.
Его банда стояла чуть в стороне от толпы, около сваленных в кучу корзин, волосяных бредней и гарпунов.
— Чего вы здесь торчите? Отправляйтесь. И не вздумайте принести хоть одну рыбину. А лучше приведите неандерталку. И желательно старуху, чтобы убежать не смогла.
— Но, великий вождь…
— Я сказал: старуху! Отправляйтесь.
Рыбаки подобрали своё снаряжение и остались на месте, нерешительно поглядывая то на меня, то на старейшин. Но последние предпочитали молчать и не глазеть по сторонам.
— Долго мне ждать?! — взревел я.
Рыбаки трусцой убежали со стоянки.
— А что мы будем есть? — послышался женский голос из толпы.
— Не знаю, — ответил я. — Спроси охотничков. Старший Скотовод!
Присмотрщики за коровами получили у меня задание доставить неандертальского младенца. Им было категорически запрещено приносить хотя бы одну травинку. Пусть коровы дохнут с голоду. Главное — истребить поганое племя. Вслед за ними ушли собирательницы — за неандертальским мужиком. Правда, за грибами и ягодами отправились дети. Я ещё ничего не успел им сказать, как они дружно, в один голос, заревели.
— Ну ладно, ладно. Перестаньте, — смущённо забормотал я. — Вы можете никого не приводить. На то есть взрослые.
— А что делать нам? — спросил Старейшина, всё так же стоящий на коленях, втянувший голову в плечи и косящийся на палку, которую я крутил между пальцами.
— Ничего.
— Но как же? А корзины?
— А зачем нам корзины? Что мы будем туда складывать? Добычи не предвидится, припасы скоро закончатся. Нам корзины без надобности.
