— Кто же станет этим заниматься, великий вождь?
— Все! Охотники, воины, бабы, рыбаки. Вы станете. Я, конечно же. Приступим сегодня, времени терять нечего. Мастера! Возьмите гнилых шкур, приладьте к каждой из них по две жерди. Будем носить глину в этих сооружениях. Старший воин!
— Я здесь, великий вождь!
— Собирай своих балбесов, пусть роют большую яму. Слышишь: большую! А я пойду организую баб собирать сухую траву.
Старики смотрели на меня растерянно.
— Ни слова больше о предках! — предупредил я.
* * *
Племя просто обязано было взбунтоваться. Я ожидал этого, валяясь в своей пещере. Мало кто безоговорочно принимает изменения в привычном укладе жизни. Они делали так столетиями. А может и тысячелетиями, кто их знает.
Стоянку сотрясали крики, переходящие иногда в мощный рёв. Понятно, что старейшины обрабатывают личный состав. Ну что ж, будем сражаться. Я готов.
Крики прекратились, и вскоре из-за загородки послышался голос Старшего Воина:
— Великий вождь!
— А?
— Люди хотят с тобой говорить.
— Что? Какие ещё люди?
— Из нашего племени.
— А разве в нашем племени есть люди? Скоты, животные, выродки, судя по тем крикам, что я слышал. Ладно, иду.
Старший Воин мялся и отводил глаза в сторону. Я прошёл мимо него.
Работать, понятное дело никто и не начинал, лишь наметили контуры ямы. Народ стоял у пещеры. Все мрачные, хмурые. Я подошёл к старейшинам и заговорил:
— Товарищи дикари! Кроманьонцы! Я предлагаю вам начать новую жизнь. Вы все видели человека, который беседовал сегодня со мной в моей пещере?
Кто-то завопил: «Да!», кто-то — «Нет!». Я взмахнул рукой, установив тишину, и продолжал:
— Он общается с добрыми духами. И они научили его строить глиняную пещеру, крепкую и тёплую. А он рассказал мне, как это делать. И я намерен отменить в этом году переход в Зимние Пещеры. Останемся здесь. Другие уйдут, а мы будем охотиться и ловить рыбу, ведь около Зимних Пещер добычи очень мало. А когда зима кончится, и остальные племена захотят вернуться, мы ещё подумаем, стоит ли их пускать. Дело для нас новое, и я хочу знать ваше мнение по этому поводу. Проведём голосование. Пусть те, кто за моё предложение, стоят, где стояли, а кому оно не нравится, прошу подойти ко мне, чтобы я мог лупить их палкой, не сходя с места.
Народ молчал. Люди переглядывались, пожимали плечами, подпихивали друг друга. Ко мне не подошёл никто.
— Я так понимаю, что вопрос с повестки дня снят.
— Великий вождь, — пролепетал Старейшина. — Но не развалится ли глиняная пещера от сильного ветра или дождя?
