— У меня есть своя версия. Один из детей Рейвенскрофтов скончался в Малайе. Может быть, чтобы восполнить эту утрату, они усыновили мальчика и Эдвард усыновленный ребенок. А потом явилась настоящая мать и стала их шантажировать, пыталась украсть ребенка…
— Это вряд ли. Меня заинтересовал другой момент.
— Какой?
— Парики… Четыре парика!
— Я так и думала, что эти парики заинтересуют вас, только я не знаю, чем.
— Меня больше заинтересовала душевно больная родственница, которая убила ребенка. Хотя я не знаю, как она могла побудить генерала и его жену покончить самоубийством…
— Это возможно лишь в том случае, если кто — нибудь из супругов тоже замешан в этом убийстве.
— Вы думаете, что генерал убил незаконнорожденного мальчика жены или своего собственного?
— О нет. Обычно люди таковы, какими они кажутся.
— Что вы имеете в виду?
— Они были счастливыми и любящими друг друга супругами. Была иная причина, по которой они не захотели жить. А вот какова она, эта причина?
— Я знала одну пару. Это было во время второй мировой войны. Они очень боялись, что немцы высадятся в Англии, и решили, что если это случится, то они покончат жизнь самоубийством. Я сказала им тогда, что это очень глупо и что нужно набраться мужества и пережить трудности, что своей смертью они никому ничего не докажут и лучше от этого никому не будет… Интересно…
— Что интересно? — спросил Пуаро.
— Когда я сказала «лучше от этого никому не будет», мне пришла в голову неожиданная мысль: а может быть, смерть Рейвенскрофтов была кому то нужна, делала кому — то лучше?
— Вы имеете в виду наследство?
— Не так примитивно. Может быть, было что — то в их жизни такое, что ни в коем случае не должны были узнать их дети.
— Беда с вами, — вздохнул Пуаро. — Вы часто думаете о том, что могло бы случиться и уходите от действительности. Но вы подсказали мне кое какие версии. Почему? Почему эти люди, у которых все было в порядке, одним прекрасным вечером отправились погулять по крутому обрыву и взяли с собой собаку?
— А что могла сделать собака? — ошарашено спросила миссис Оливер.
— Я просто подумал: они взяли собаку с собой или она сама пошла за ними? И куда подевалась собака?
— Я думаю, что тут у вас, как с париками. Факты, которые вы не можете объяснить. Кстати, один из моих слонов говорил, что собака была чрезвычайно предана леди Рейвенскрофт, а другая сказала, что она ее укусила.
— Трудно судить о людях и их делах, от которых нас отделяет толща лет.
