— Помолчи, — шикнул на него Мозоль. — Надо всё ещё обдумать, как следует.
— А чего там думать? — удивился молодой и зелёный Лапа. — Собираемся да пошли.
— Ещё один умник выискался, — проворчал Мозоль. — План надо обмозговать. Чтобы мы и дело сделали, и живыми оттуда вернулись. Пограничники…
— Наши вас пропустят, — перебил я. — На дорогу вы получите для них соответствующий письменный приказ с печатью. А неммардских и аяггарских вам придётся обминать самим.
— Вот тебе, Лапа, и «собираемся да пошли», — заметил Мозоль. — Ты у меня и пойдёшь в разведку.
Молодой разбойник вспыхнул и хотел ответить, но атаман ему не дал:
— Потом, значит, аяггарская деревня. Как ты думаешь, Череп, не маловато ли нас для нападения на неё?
— Вас же никто не заставляет сравнивать её с землёй. Ворвитесь туда, побейте окна, морду кому-нибудь, спалите что-то — и ходу.
Разбойник загомонили каждый о своём.
— Послушай, Мозоль, начал было Желудок, но тут снова вмешался я:
— Мозоль дело говорит. Нельзя соваться в Неммардию, как следует всё не обдумав. Но мне уже пора ехать. Король ждёт вашего ответа.
— Мы согласны! — воскликнул Желудок.
Мозоль остался в одиночестве. Банда была наэлектризована до предела, и никаких возражений никто слушать не собирался.
— Согласны, — неохотно подтвердил Мозоль. — А как быть с остатком денег?
— Пусть кто-нибудь приедет за ними ко мне. Я же не знаю, когда вы вернётесь.
Мозоль кинул на меня недоверчивый взгляд. Но остальные разбойники поддержали моё предложение.
Я тут же засобирался домой. Разбойники проводили меня до повозки, выдав мне, несмотря на мои возражения, на дорогу бочонок вина, чей-то здоровенный окорок, голову сыра, корзину колбас и чуть ли не полмешка хлеба. Попрощавшись с ними всеми вместе и с каждым по отдельности, я взгромоздился в повозку и велел трогать. Разбойники долго ещё стояли на дороге, глядя мне вслед. Неплохие они всё-таки парни, хоть и бандиты. Впрочем, не будь Турди одним из них, меня, конечно, ждал бы совершенно иной приём. Я долго дивился сам себе, размышляя о том, откуда у меня такая симпатия к несимпатичным, в общем-то, людям. И лишь когда впереди замаячили башни столицы, понимание наконец-то пришло: эти-то хоть не прикидываются порядочными, как, например, министры Франки или депутаты Верховной Рады.
