— Нет уж, спасибо. Обойдусь как-нибудь без ваших развлечений.
Сергей Сергеич хлопнул меня по плечу мокрым полотенцем и отправился одеваться.
Затем мы завтракали, а Нина поведала нам окончание вахрамеевской истории. Дебошир всё-таки остался с рогами: они с шурином помирились и в честь этого события надрызгались самогонки до свинячьего визга.
Выкушав чаю, Сергей Сергеич поскакал на остановку маршрутки, а я притащил на кухню магнитофон, поскольку у адвокатов осуждённой не было апелляций к суду по поводу вчерашнего приговора.
— Юра, а ты на даче ночевал? — спросила Нина, с тревогой наблюдая за моими приготовлениями.
— Да. И Сергей Сергеич тоже.
— И вы ничего тут не слышали?
— Вообще-то он не храпит, если ты это имеешь в виду.
— Нет, тут другое. Моя дочка ночью гуляла с подружками, и они проходили мимо нашей дачи…
— Зачем же ты позволяешь ей гулять ночью?
— Да подожди! Она говорит, что видела какого-то лысого мужика, завёрнутого в простыню. Он стоял во дворе, возле будки Дружка…
— А сам Дружок убежал играть в карты с соседскими собаками?
— Ой, Юра, не знаю я, куда он там убежал. Но дочка мне так рассказывала.
Я внимательно посмотрел на Нину. Непохоже было, чтобы она шутила.
— А ты сама ходила проверять?
Нина вытаращила на меня глаза.
— Да что мне, больше делать нечего? И узнала я об этом только утром.
— Померещилось твоей дочке.
— Его, паразита, все девчонки видели.
— Значит, это Сергей Сергеич был. Видать, ночью приспичило, он завернулся в простыню…
— Юр, да ну что ты говоришь? Сергей Сергеевич же у нас не лысый. И дочка моя его знает.
Эта её глупая убеждённость в появлении ночью на нашем дворе постороннего начала меня раздражать. Стоял около собачьей будки! Да Дружок бы и мёртвого на ноги поднял, не то, что нас с Сергеем Сергеичем.
— Значит, это был домовой, — постановил я. — Ты какого года концерт выбираешь?
Нина как-то сразу поскучнела и ответила:
— Никакого.
Тогда я сам выбрал для неё «Русскую рулетку» и вставил кассету в магнитофон.
— А без этого никак? — спросила Нина.
Я хотел ей сказать. Что можно было бы, не вздумай оно вчера устроить тут дедовщину, а вернее — бабовщину, но не стал. Пусть привыкает. Обирать Сергея Сергеича она вряд ли отучится, в следующий раз я её вообще к «Металлике» приговорю.
На магнитофон заглянул Петрович, изумлённо покосился на Нину. Но та прибиралась на кухне с каменным выражением на лице и в его сторону даже не глянула.
А меня наконец-то проняло. За какой-то дурацкий зачёт я лезу неизвестно куда. И никто не знает, чем это всё закончится. А вдруг этот аппарат и впрямь работает? А что, если его застопорит на самом интересном месте, и я окажусь чёрт знает где, безо всякой надежды на возвращение? А Сергей Сергеич почешет затылок и скажет:
