— Извини, но это — Россия.
— Точно, — с удовольствием подтвердил старший званием. — Россия.
— Что это было? — спросил Фридрих.
— Снайпер, вестимо, — ответил второй милиционер, подпиравший дверь.
— Отпрыгался, козёл, — с удовольствием констатировал факт первый мент. И — немцу:
— Везёт тебе, братан, как свежий жмур, — так и ты тут!
После чего нагнулся к трупу и начал неспешно обирать его карманы. Вынул бумажник, подал напарнику. Тот тут же принялся разбираться с его содержимым. Первый тем временем снял с шеи трупа толстую унитазную золотую цепь, с пальцев кучу перстней, с запястья часы. Из кармана брюк толстую пачку долларов.
— Только карточки, — сказал второй, распотрошив бумажник. — Виза. Мать её.
— А! — махнул небрежно рукой первый. Взвесил в руках снятое золото, посмотрел на немца. Подал ему часы.
— Держи, братан, мы люди честные. Ты чё? Это же Ролекс, Ролекс!
И потряс в воздухе часами. Для придания им веса в глазах немца.
— Ну вот, — сказал первый мент, вручив-таки немцу часы. — Вот тебе и свежее мясо.
Засмеялся довольный.
— Можно забирать? — спросил Фридрих.
— Не-а, — с сожалением ответил старший мент. — Не простая рожа была. Ща тут понаедут, фото снимать будут, мелом чертить. Это надолго.
Тут же нажал на кнопки снятого с пояса убитого сотового телефона. С удовольствием прижал к уху дорогое техническое устройство. Поднял глаза, назвал адрес. Перевёл взгляд на немца, подумал и сказал:
— Не, свидетелей нет.
Закрыл телефон, спрятал в карман и обратился к Фридриху:
— Слышь, братан, тебе что, охота часами сидеть в коридорах и ждать вызова к следаку? А потом на выходе отбиваться от хачей?
Фридрих отрицательно покачал головой. Что бы это ни было, интонации голоса мента предполагали неприятности. Длительные.
— Ну, так, и — поди, с богом. Обновку-то обмыть надо, чтобы носилась долго.
Фридрих понял, что его выпроваживают с места происшествия. Но просто так уйти, говоря по-русски: когда «в зубы сунули» «кусок», «чтобы заткнулся», — ему не позволяла проснувшаяся национальная гордость. Поэтому немец покачал в руке часы, взглянул на перстень-открывалку, надетый на палец и сказал рассудительно, вслух, в пространство:
— Если меня не убьют, я уеду из России богатым человеком!
И удалился неспешно под одобрительный смех милиционеров. Похоже, теперь они считали его полностью своим.
