— Штирлиц? — переспросил Фридрих. — Ах! Русское кино! Помню, помню.
В это время зазвонил сотовый.
— Городской отдел по перевозке трупов слушает.
В трубке раздался здоровый жизнерадостный смех.
— Ну, как вам наши фюреры, геноссе Ингер? — ласково спросила трубка.
— Майор Феликс! — изумился Фридрих.
— Он самый. Понравилась экскурсия? Мне только что доложили, что всё прошло нормально, вы в порядке, уже уехали.
— Так это была ваша затея?
— А как же! Ну, как ваши впечатления? От русских фашистов?
Фридрих попытался вспомнить подходящее русское слово.
— Это просто какой-то — срам, — с чувством сказал он в трубку.
Трубка снова ответила ему жизнерадостным смехом.
— А вы чего хотели? Там только наших агентов процентов восемь состава, да фээсбэшники, да всякие разные, — процентов сорок-шестьдесят наберётся.
— А зачем вам всё это надо? — изумлённо спросил Фридрих.
Из трубки послышался протяжный укоризненный вздох.
— Ну, подумайте сами, вы же взрослый человек.
Виталий, с интересом прислушивавшийся к громко пищавшей трубке, дождался окончания разговора и спросил:
— Так это он вам экскурсию к нашим декабристам устроил, что ли?
— Почему — декабристам? — не понял Фридрих.
— По-Ленински, однако. «Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа». Соберутся кучкой в подвале и начинают гордиться чистотой рядов. Да водку жрать.
— Но если этих людей там мало, и среди них так много агентов правительства?..
— То почему так много разговора о русских фашистах? Элементарно, Ватсон! Как начнут наши законодатели бюджет урезать, начальство команду даёт, командиры подвальные декабристов своих строят, символику страшную надевают, — и по улице! А там уже заранее предупреждённые журналисты с видеокамерами наготове. Материал жареный, раздувают вовсю. Получается эксклюзив. Жареный эксклюзив быстренько переправляют на Запад. Тамошние журналисты, в целях повышения тиража или там смотрибельности канала, эту лабуду вовсю крутят. Западные правительства посылают запрос в Москву. Из Кремля требуют на ковёр силовые ведомства: ФСБ, ментов и прочих там. Что у вас творится? Те пожимают плечами и говорят: а что мы можем без денег? После чего появляются деньги. Что, в общем-то, и требовалось изначально.
Фридрих покрутил головой.
— А почему стражам закона сразу не дать столько денег, сколько им надо для работы?
Виталий изумлённо присвистнул.
— А украсть? Демократия — это диктатура денег. Поэтому все рвутся к деньгам. Ты что думаешь, наши парламентарии в парламент прут просто так? Не-ет… Во-первых, это неприкосновенность. Воруй — не хочу! Во-вторых, за принятие нужного закона по пятьдесят тысяч долларов народишко огребает, тоже не хрен собачий. Сейчас, правда, цен не знаю. А украсть-то хочется! Деньги-то нужны! Заводы-фабрики стоят, откуда украсть можно? Только из бюджета. Нефтедоллары. Вот и кроят, как могут. А если они по новому закону бюджет урезали, откуда деньги взять? Только перекраивать. А по какой причине? А вот по такой!
