Вася округлил глаза, автоматически опрокинул в рот стакан водки, задумчиво запил её бутылочкой пива Миллер, потом поковырял в ухе и мягко, как больному, сказал:
— Ты водочки-то ахни, и не думай много. А то рехнёшься. КГБ умерло давно, от него только зомби осталось. Вы, немцы, — фрицы, американцы — янки. Вы нас, русских, тоже, чай, поди, невесть как кличете.
И слегка хлопнул кончиками пальцев по донышку стакана Фридриха. Фридрих поднёс стакан ко рту и выпил сто граммов водки в три глотка, не почувствовав вкуса. Едва он опустил свою ёмкость на место, как Вася тут же наполнил его водкой. И себя не забыл, естественно.
— Между первой и второй — промежуток небольшой. После первой — не закусывают.
И Фридрих выпил ещё сто граммов водки.
— Запей! — сказал Вася и подал открытую бутылочку пива.
Фридрих послушно выпил. Прямо из горлышка.
— С пылу, с жару, — сказал Вася и подал шампур.
Мясо с углей, приготовленное по рецепту санитара морга, аккуратно легло на смесь водки с пивом. Сочное, в меру прожаренное, вперемешку с пропахшими дымком колечками лука и запечёнными ломтиками помидоров. В желудке Фридриха проснулся отчаянный аппетит и он буквально не заметил, как съел три шампура подряд.
— Вот это по-нашему! — гордо заметил Вася. И разлил водку.
Облизав пальцы, чтобы не запачкать стакан, это получилось как-то само собой, Фридрих принял наполненный до краёв водкой русский гранёный стакан, непонятно почему шумно выдохнул в сторону скопившийся в лёгких воздух — и единым духом опустошил его.
Когда невольно задравшаяся кверху голова Фридриха вернулась в более — менее горизонтальное положение, глаза его, подёрнувшиеся слезами, остановились на пламени костра. А рот раскрылся сам собой и он, по-немецки, ибо русских слов и не хватило бы, да и думал он сейчас на родном языке, — обратился к огню:
— Здравствуй, Тевтобургский лес! Я, Арминий, клянусь, что ни один римлянин не уйдёт живым из-под твоих ветвей, мясо Вотана! Клянусь омелой и дубом, мы заслужим место в Вальгалле, накормив птиц Одина сладким мясом врага!
И дико расхохотался.
— Ты чего, Фриц? — озабоченно спросил Вася.
— Я не есть Фриц, я есть Арминий! — выкрикнул в нахмурившееся небо Фридрих.
— Так, — сказал Вася. — Арминию больше не наливать.
Но стихия, властно захватившая немца в свои объятия, руководила его телом по своему хотению. Фридрих перестал быть Фридрихом. Он пил водку из горлышка, проливая жгучую жидкость на рубашку, рвал зубами куски мяса с шампура и глотал, почти не разжёвывая, рывками задирая голову вверх, как динозавр. И наступил момент, когда Фридрих допился до состояния, близкого к отрезвлению. Он пришёл в себя, ощутил, что сидит на поваленном стволе дерева у огня, увидел и узнал сидящего напротив.
