– Тогда мы остаемся здесь на ночь.
– И еще, герр полковник, вот кого мы здесь нашли…
Солдат отступил в сторону. За его спиной из тумана выступили две фигуры в шинелях, их лица были плохо различимы под косынками.
От неожиданности Курт только присвистнул.
– Надо же, германские медсестры, – произнес он вполголоса. – Интересно, что могут делать здесь две молодые симпатичные медсестрички, а?
Хелман задал женщинам точно такой же вопрос.
– Мы работаем в германском Красном Кресте, – ответила одна из них с берлинским акцентом. Красный крест на ее белом одеянии выделялся под шинелью, которая была ей велика. – Наш госпиталь был эвакуирован в ходе отступления, но нас оставили здесь. Мы бы очень хотели присоединиться к вам. Не оставляйте нас красным, пожалуйста.
– Что ж, нашим раненым нужна помощь. Вам приходилось бывать в «Ханомаге»? – спросил Хелман.
– Никогда, герр полковник.
– Тогда это будет для вас первый опыт, фрейлейн.
– Всегда что-нибудь случается впервые, – сказал Курт, подмигнув мне.
* * *
Когда медсестры устроились в «Ханомаге», в котором были собраны наши раненые и оставшаяся в живых русская пленница, мы, экипажи танков, выбрались из наших машин и стали осматриваться по сторонам.
Мы остановились в низине с широкими склонами, мало заметной из окружающей ее степи. В опустившемся тумане можно было рассмотреть только несколько неясных силуэтов деревьев, несколько крупных валунов, все остальное тонуло в тумане и темноте. Время было дорого, и, используя фонари с боковыми экранами для маскировки, каждый экипаж принялся возиться с моторами своих боевых машин, чтобы подготовить их к предстоящему новому маршу.
Наши «Тигры» не были сконструированы для совершения долгих переходов, даже по городским дорогам. Нагрузка на двигатель, трансмиссию и ходовую часть и их износ были столь значительны, что ресурса двигателя и трансмиссии хватало только на 1000 километров пробега, после чего они подлежали полной замене. Некоторые из наших танков были уже близки к такому состоянию, и их экипажи с грустью обсуждали перспективы добраться до конечного пункта этого перехода, не сгореть и не попасть в руки врага. Даже траки – соединительные звенья гусениц, эти большие полосы из стали весом в десять килограммов каждая, – быстро изнашивались от таких нагрузок, так что их приходилось подтягивать и подгонять, чтобы гусеницы не рвались и чтобы их не затягивало в опорные катки. Пальцы, которые скрепляли траки гусениц, представляли собой толстые металлические прутки – и если хоть один из них лопался на ходу, то 60-тонный (56-тонный. –
