– Вы должны простить мне мое вторжение в столь поздний час, – продолжил сэр Уильям, – но его королевское высочество потребовал, чтобы завтра я навестил его в Брайтоне, и поэтому я должен уехать завтра рано утром.
– Конечно, я понимаю, – сказал лорд Ротвин.
– Поэтому я и решил, чтобы не причинять вам беспокойства своим визитом перед завтраком, осмотреть ваше плечо сегодня вечером, чтобы ваша светлость могли спокойно вернуться в деревню.
– Это очень любезно с вашей стороны, – сказал лорд Ротвин. – Кстати, сэр Уильям, вы ведь еще не знакомы с моей женой?
– Вашей женой? – поклонившись, с удивлением переспросил сэр Уильям.
– Наш брак какое-то время сохранялся в тайне, – объяснил лорд Ротвин, – и я буду вам весьма признателен, если вы не станете упоминать об этом в разговоре с его королевским высочеством, пока он не получит от меня письмо.
– Не сомневайтесь, ваша светлость! Вы же хорошо знаете, что я сама осмотрительность!
Лорд Ротвин улыбнулся.
– Мы оба знаем, что регент очень раздражается, если узнает что-то о своих близких друзьях из третьих рук.
– Воистину так, – согласился сэр Уильям.
– Но я не хочу задерживать вас. Уверен, вы очень заняты, – сказал лорд Ротвин. – Пройдем в мою спальню?
– Конечно, милорд!
Как показалось Лалите, мгновение лорд Ротвин колебался, а затем проговорил:
– Давайте, Лалита, пожелаем друг другу доброй ночи. Я не хотел бы задерживать вас допоздна. Впереди у нас утомительный день. Мы уезжаем в полдень, если вас это устраивает.
– Я буду готова к этому времени, – ответила Лалита, и лорд Ротвин поднес ее руку к губам.
Затем они вместе с сэром Уильямом вышли, и Лалита услышала, как они поднимаются по лестнице.
Она была разочарована, как ребенок, которому не дали досмотреть до конца театральное представление.
Но Лалита подумала о том, что завтра они возвращаются в Рот-Парк. Они будут вместе, и их беседа с лордом Ротвином сможет продолжиться с того момента, на котором их прервали.
Она открыла папку. Кто бы мог подумать, что он подарит ей нечто столь прекрасное! Она не сомневалась, что такие рисунки стоят огромных денег.
Но важнее было то, что он нашел нечто, так полно соответствующее ее вкусу. Ей казалось, что он пытался что-то сказать, и рисунки имели к этому непосредственное отношение.
Она еще раз взглянула на голову ангела. У нее возникло чувство, сходное с тем, что она испытала, когда его губы коснулись ее руки.
Откуда он знал? Как он догадался, что рисунки взволнуют ее гораздо больше, чем картина, что она всегда жаждала обладать ими?
