Однако, едва оказавшись дома, он увидел на полке буфета письма, одно из которых было вскрыто.
– Анни! – сердито позвал он. – Что это значит? Разве я позволял вам читать мои письма?
Служанка, которая как раз мыла посуду, виновато опустила глаза.
– Это жена доктора его читала, господин кюре. А я не стала вмешиваться.
– Чтобы мадам де Салиньяк пришла сюда и позволила себе вскрыть письмо, адресованное мне? Позвольте в этом усомниться! Нет, это вы не смогли устоять перед привычкой всюду совать свой нос, копаться в моих вещах…
– Господин кюре, это не я!
Разъяренный Шарваз заперся в спальне, предварительно хлопнув дверью, но довольно скоро вышел и протянул служанке запечатанный конверт.
– В качестве наказания вы отнесете это мадам де Салиньяк и дождетесь ответа.
– Прямо сейчас? Но мне же еще надо поставить суп вариться!
– Немедленно! И будь вы порасторопнее, суп уже давно был бы готов.
Анни Менье подчинилась, в душе негодуя на хозяина. Однако выразить свое недовольство вслух она позволила себе, только отойдя на приличное расстояние от пресбитерия. Сюзанна встретила ее с прохладцей и оставила дожидаться на широком крыльце из тесаного камня. Вернулась молоденькая служанка бегом и с таким же маленьким конвертом в руке.
– Вот вам ответ, мадам!
* * *
Пятнадцать минут спустя Матильда в коричневой шерстяной накидке проскользнула в ризницу через узкую дверь, выходившую во двор церкви.
Наградив ее сердитым взглядом, Ролан Шарваз повернул ключ в замке. Матильда же не могла отвести от него глаз, так она была рада встрече, хотя ревность и горечь обмана скоро напомнили о себе. Кюре пошел проверить другую дверь, через которую ризница сообщалась с нефом церкви. Она была заперта.
– Я хочу кое-что прояснить, Матильда. И я выбрал это место, чтобы не вызывать у моей служанки излишнего любопытства.
– И ты меня не поцелуешь? – прошептала молодая женщина, чувствуя, что тает от одного лишь звука его голоса.
– Не здесь и не сегодня, – отрезал Шарваз. Вид у него был суровый, руки сцеплены за спиной.
– Я хочу знать правду! – воскликнула Матильда с ноткой отчаяния в голосе.
Кюре успел уже немного позабыть, как хороша его возлюбленная: какое красивое у нее лицо, как нежна ее кожа и как прекрасны ее выразительные глаза. Охваченный волнением, он отвернулся.
– Правда, что ты вскрыла письмо, которое пришло в мое отсутствие?
– Нет! Я бы не осмелилась! Письмо вскрыла твоя служанка! – вскричала Матильда, едва не плача от страха. – Ролан, верь мне! А потом… да, я его прочла! Я была сама не своя от тревоги. Я даже заболела, Колен тебе наверняка расскажет. И потом еще эта женщина, Анни Менье… У нее на уме только дурное! Она предположила, что это письмо от женщины. Я чуть с ума не сошла от ревности!
