Но усталость не дала ему сделать даже этой малости. Вспомнилось ему и лицо единственной женщины, которую он уважал, – очаровательной мадам Кайер, пребывавшей далеко от него, в департаменте Сона и Луара.
* * *
Сидя напротив мужа за столом, Матильда де Салиньяк с отвращением смотрела на кусок мяса на своей тарелке. Сюзанна, впечатлительная натура, перед ужином шепотом рассказала госпоже о том, что видела и слышала в доме священника.
– Ах, мадам, знали бы вы, как мучилась бедняжка Анни перед смертью! Туанетта прибежала вскоре после того, как она отдала Богу душу, и, по ее словам, лицо у Анни было какого-то странного цвета… Господин кюре закрыл ей глаза.
– Как это печально! Но теперь у нее уже ничего не болит, – ответила Матильда, которая стояла, скрестив руки на груди и стараясь не встречаться со служанкой взглядом.
Ей до сих пор не верилось, что все улажено и ее жизнь снова потечет своим чередом, без страхов и забот. Воспоминания не давали ей покоя. Она видела себя пересыпающей содержимое синего флакона в другой флакон, поменьше, а потом – бегущей в церковь с сумочкой в руке.
Там, на выходе из исповедальни, она и отдала любовнику мышьяк. Но особенно мучительно было вспоминать темную комнату с тяжелым запахом, где агонизировала Анни, и ее осунувшееся, изменившееся до неузнаваемости лицо, ее блуждающий взгляд. И себя в этой комнате – стоящей рядом с учителем и мужем и разыгрывающей невинность.
– Бедная женщина! – словно угадав мысли жены, проговорил доктор и отложил в сторону столовый прибор. – Перед смертью ей пришлось помучиться, и не день, а целых три. Сначала я думал, что это несерьезно и она быстро поправится. Но соседка кюре говорит, что в прошлое воскресенье Анни упала на лестнице, и это все объясняет. Она повредила внутренние органы, а в ее возрасте – кстати, я думаю, что она намного старше, чем говорила, – это не проходит без последствий. И случай Анни – тому доказательство.
Матильда предпочла промолчать. Она ласково погладила руку сына, который прислушивался к разговору и теперь выглядел взволнованным. На материнскую ласку мальчик ответил улыбкой и даже осмелился озвучить свои опасения:
– Я не хочу ходить в пресбитерий на уроки Закона Божьего. Там умерла служанка.
– Благодарение господу, мой мальчик, ты ничего не видел, – отозвался Колен.
– Мы решим, как быть с уроками, после Нового года. Еще неделю, до первого января, ты останешься дома, чтобы получить свои подарки.
