Две соседки преклонных лет, одетые в черное и с черными косынками на седых волосах, явились в пресбитерий в час Ангелуса[10]. Обычно их приглашали на ночные бдения у гроба умершего, и вот теперь они пришли справиться о здоровье мадам Анни. «Слетаются, как стервятники на падаль», – подумал Ролан Шарваз, приглашая старух погреться у очага.
– Присаживайтесь, дамы! – с преувеличенной вежливостью пригласил он. – Бедную Анни особенно мучит жажда. Слышите?
Старухи в черном навострили уши. Кюре налил в стакан белого вина и бросил туда же щепотку сахара.
– Во рту горько, и хочется пить! Боже, как же хочется пить! – жалобно стонала Анни.
– Иду-иду, бедная моя Анни! И несу вам белого вина, которое вы так любите. Я немного его подсластил, чтобы не было отрыжки. Так оно меньше будет раздражать желудок…
Количество гостей в пресбитерии умножилось. Вошел доктор де Салиньяк под руку с Матильдой, а следом за ними – учитель. Кюре жестом дал понять, что сейчас не время для церемонного обмена приветствиями, и пригласил их в комнату больной.
– Вижу, состояние моей пациентки только ухудшилось, – заметил доктор.
Даже не взглянув на любовника, Матильда, на которой лица не было от волнения, забилась в угол комнаты и прижала к носу платок: от кровати исходила тошнотворная вонь. Жан Данкур последовал ее примеру, тошнота одолела и его.
Служанка жадно выпила вино. Губы у нее потрескались, глаза налились кровью. Шарваз, который поддерживал ей голову, помог вдове лечь.
Последнюю порцию мышьяка несчастная Анни получила в присутствии свидетелей. Что ж, преступление было срежиссировано прекрасно. Никто из присутствующих, за исключением Матильды де Салиньяк, не мог заподозрить правду.
* * *
По прошествии получаса Ролан Шарваз остался возле постели Анни один. Матильда и учитель прогуливались возле церкви, дожидаясь Колена, который пообещал, что скоро вернется и принесет с собой опийную настойку.
– Если ваш супруг окажется прав, несчастная умрет в ужасных мучениях, – с сожалением проговорил Жан Данкур, неотрывно глядя прелестной Матильде в лицо.
Речь шла о заключении, которое сделал доктор после довольно-таки непродолжительного осмотра своей пациентки.
«Полагаю, речь идет о жестоких желудочных коликах, – таков был вердикт Колена де Салиньяка. – Но может быть, что это и перитонит, воспаление аппендикса, которое часто становится фатальным, или какого-нибудь другого внутреннего органа. Больной нужна операция, но она в таком состоянии, что доставить ее в Ангулем, в центральную больницу, не представляется возможным».
