– Мадам Анни! – позвала она. – Вам до сих пор нездоровится?
Из комнаты служанки послышался хриплый стон. Девушка поставила корзинку на стол и прошла в комнату Анни. Грустное зрелище предстало ее глазам. Несчастная лежала на боку – бледная, растрепанная. Едкий, тошнотворный запах исходил от лохани, стоявшей тут же у кровати.
– Вам совсем плохо, да? Меня прислала мадам де Салиньяк узнать, как вы себя чувствуете.
– Так плохо мне еще никогда не было, – пробормотала Анни. – Живот огнем горит, и меня все время рвет. Если я что-то плохое и съела, внутри оно не задержалось – столько из меня всего вышло! А теперь ужасно хочется пить.
Сюзанна покачала головой. Она не ожидала, что недомогание Анни окажется настолько серьезным.
– Хорошо бы опорожнить лохань, если это вас не затруднит, – с трудом выговорила Анни. – Кюре должен быть дома, но он этого делать не станет.
– Я все сделаю! Мне это не в новинку. А потом дам вам выпить травяного отвару, он еще теплый. Мадам его для вас приготовила.
В обществе Сюзанны, которая обычно держала себя отстраненно и даже надменно, Анни приободрилась. Она следила, как девушка быстро и споро делала то, о чем ее попросили.
– Ну вот, лохань теперь чистая, и подушку я вам взбила, лежать будет удобнее. Господин кюре поблагодарил меня за помощь. Если я правильно поняла, рано утром он ходил в Мартон. Теперь выпейте отвару, а я по дороге домой загляну к Туанетте и скажу, что вы нездоровы. Она обязательно придет!
Анни поблагодарила девушку кивком. Сюзанна помогла ей привстать, и больная жадно выпила приятно пахнущий мятой отвар.
– Я бы с радостью побыла с вами подольше, но хозяйка наверняка уже беспокоится!
– А где кюре? – спросила старая служанка испуганно.
– Говорю же вам, он дома, в большой комнате, как раз разжигает огонь в очаге. Когда пламя разгорится, он перенесет раскаленные угли сюда и разведет огонь и в вашем камине тоже. В комнате ужасный холод… А теперь отдыхайте. Наша славная Туанетта непременно придет посидеть с вами, вот увидите!
Не успела Сюзанна спуститься по лестнице, как ее поманил стоявший неподалеку ризничий.
– Здравствуйте, мадемуазель Бутен! Как себя чувствует мадам Анни? Я не видел ее сегодня.
– Ей до сих пор нехорошо. Колики… Лучше бы вам ее не беспокоить.
Алсид Ренар с растерянным видом закивал, теребя берет, который снял из вежливости. Бросив тревожный взгляд на дом священника, он предположил:
– Может, фасоль слишком тяжела для желудка мадам Анни? Сам я всегда добавляю щепотку шалфея, как учила меня покойная матушка…
