– Я должна поговорить с ним, мама? – раздался в ответ раздраженный голос Пенелопы.
Касс развернулась и посмотрела на кузину. Да, она могла лишь смотреть и ошеломленно моргать.
– Ты не хочешь видеть лейтенанта Свифта? – У Кассандры не укладывалось в голове, как кузина могла не хотеть видеть собственного суженого?
– Он даже еще не лейтенант, – огрызнулась Пен. – А второй лейтенант. Только что получил офицерский чин.
Касс не понимала, какое это имеет значение.
– Но ведь он… ведь он… твой жених. – Не говоря уже о том, что он красивый, добрый, сильный, честный и совершенно чудесный. Всякий раз, оказываясь в его обществе, Касс чувствовала себя очарованной. Пенелопа просто счастливица.
– Вовсе нет, – возразила Пен, подходя к зеркалу, от которого только что отошла Касс. – Он пока не мой жених. Еще ничего не решено.
Мать Пен подбоченилась.
– Даже если бы он был простым солдатом. Мне все равно. Однажды он станет твоим мужем, а сегодня он проделал долгий путь, чтобы попрощаться с тобой перед отъездом. Ты окажешь любезность, если поговоришь с ним.
Пен округлила глаза и заправила за ухо прядь густых каштановых волос.
– Ну, раз ты настаиваешь, мама.
– Конечно же я настаиваю. А теперь я пойду и поздороваюсь с ним. А вы спуститесь в розовую гостиную через десять минут, мисс.
Мать Пен вышла из комнаты, одарив дочь суровым взглядом.
– Как бы мне хотелось, чтобы она не настаивала так на моем браке с Джулианом, – произнесла Пенелопа после того, как за ее матерью закрылась дверь. – Насколько я знаю, он уезжает на целых пять лет. Пять лет! Можешь себе представить?
Касс покачала головой. Отчасти потому, что действительно не верила, что Джулиан может уехать на столь долгий срок. А еще при мысли об этом на ее глаза навернулись слезы, и теперь она отчаянно боролась с ними.
– Нет, – пробормотала она. – Не могу.
– К тому же он может вообще не вернуться, – добавила Пенелопа.
Касс сумела лишь кивнуть, ибо слова кузины ранили ее в самое сердце.
– Я могу больше никогда его не увидеть, – продолжала Пен.
Касс молча подошла к зеркалу и взяла кузину за руку.
– Поэтому ты не хочешь говорить с ним, Пен? Ты боишься стать ему ближе. И если он вдруг у-умрет… – Касс закрыла глаза. Это невероятно. Невообразимо.
– Не поэтому, – возразила Пен, вырывая руку. – Мне просто непереносима мысль о том, что я повзрослею и стану старой уродиной в ожидании мужчины, который может вообще не вернуться. Это просто нечестно, тебе так не кажется?
