Я настолько опешила от подобного поступка, что даже не успела никак отреагировать на подобное безобразие. А потом Кварг уже поймал мою руку и потянул меня дальше по коридору, и драться было уже поздно.
— Ты точно сейчас нормально себя чувствуешь? — подозрительно уточнила я. — Твоё нынешнее поведение кажется мне не более естественным, чем недавняя злость.
— Не знаю, — через несколько секунд молчаливой задумчивости откликнулся он. — Злость тоже не была внушённой. Просто сложно контролировать эмоции. Очень сложно. Для этого надо крепко задуматься и сосредоточиться, а какие-то рефлекторные порывы и вовсе невозможно сдержать. Так что, можно сказать, я именно сейчас веду себя естественно по сравнению с тем, что было прежде. Даже, наверное, слишком естественно.
— Не нравится мне это, — проворчала я. — У меня-то такой проблемы нет. Тебе не могли что-нибудь подмешать?
— Тебе только это не нравится? — язвительно уточнил он. — По-моему, это наименьшая из наших проблем!
— Кхм, — кашлянула я, пытаясь спрятать за этим смех. — Всё относительно.
— То есть, тот факт, что… — начал он всё тем же тоном, потом осёкся. — Извини. Духи поберите, что бы это ни было, оно мне надоело.
— А ты, оказывается, пренеприятный тип! — хихикнула я. — Или это выходит всё, что сдерживалось несколько лет?
— А я откуда знаю?! — буркнул мучжина. — Духи! — процедил он. — Давай лучше молчать.
— Угу, — согласилась я, все силы направляя на то, чтобы не захихикать и взять себя в руки. Если у Кварга на поверхность вылезло раздражение и злость, то мне невероятно хотелось смеяться. Смешным казалось решительно всё, начиная с фонаря на макушке шлема и заканчивая поведением Кара. Тоже, мягко говоря, странная реакция…
В тишине мы шли довольно долго. Коридор тянулся и тянулся, серый и однообразный, прямой как лазерный луч. Мысль о том, что мы движемся по кругу, забредала мне в голову не раз и не два, и от этого мне тоже было смешно. Что, однако, не мешало мне порой проверять нашу траекторию по приборам и убеждаться, что мы действительно идём строго по прямой.
Путешествие закончилось также внезапно, как и началось. Только что мы шли, и лучи фонарей выхватывали впереди всё тот же бесконечный тёмный коридор, и вдруг — ап! — мы стоим едва не посередине залитой солнечным светом комнаты.
Оружие оказалось в руках прежде, чем мы успели оглядеться. Да и оглядывались мы уже стоя спина к спине; и то, что мы вокруг видели, вызывало желание попытаться протереть глаза и ущипнуть себя.
