В городе поговаривали о банде, засевшей в горах. Грабеж селений, нападения на сберкассы, жестокие драки и даже убийства состоятельных людей — все самые страшные события, происходящие здесь, записывались на её счет. Кто был главарем лесных бандитов — беглецов из разных колоний, — никто не знал. Овсеенко, как не странно, не потерял присутствия духа:
— Тихо, ребята. Произошла ошибка, мы не денежные мешки. Это иностранцы, отдыхающие в международном лагере «Спутник». Арчи Гудвин американский журналист. Лара Решетова — дочь министра из Москвы. А человек, которого вы ударили — секретарь обкома партии товарищ Паламарчук. Я лично директор лагеря. Денег у нас нет. Можете забрать, что завалялось. И вообще, — вас привлекут…
— Хватит бузить, урод, — прервал директора один из бандитов, по-видимому, главный. — Здесь не ошибаются. Каждый получит то, что заслужил… — Он хохотнул. — Кавалеры схлопочут «награды», а девок мы не оставим. Обслужим всех.
— Главарь посмотрел на своих, те согласно загалдели.
— Вы все будете в тюрьме! Я вам это сказал, — рванулся удерживаемый за руки Пламен.
— Не вякай, шавка! Что это тут у тебя болтается? — Приблизившись к болгарину, главарь банды сорвал с его шеи фотоаппарат и грохнул его об камень. — Хорошая вещь, но нам ни к чему. Наши личики, если понадобится, за казенный счет сфотографируют. И в фас, и в профиль… Так… — Он подошел к сидевшему в траве Паламарчуку. Анжелика носовым платком промокала ссадину на скуле босса. — Разойдись! — Прорычал главный. — М — налево, Ж — направо. Будут обслужены по разной программе.
— Позвольте… Здесь не Америка! — Взъярился Овсеенко и получил мощный удар в челюсть.
— Спасите… — жалобно всхлипнул шахматист. — У меня денег нет. Вот три рубля. И в чемодане ещё пятнадцать. Меня сюда пригласили по путевке комсомола, в качестве премии за победу в турнире…
Его никто не слушал. Работая прикладами, бандиты согнали мужчин в кучу. Раздался вопль — болгарин ухитрился вырваться и садануть ногой в челюсть главаря. Это был блестящий прыжок. В Болгарии уже стало популярным каратэ, в отличие от усердно запрещавших чуждую борьбу Советов. На Пламена бросились трое, завязалась драка.
— Пустите его! — Рванулась Лара. — Вас всех расстреляют!
— Уведите девок, — сплевывая кровь, распорядился главарь. — Пора расходиться.
Через пару минут на опустевшей поляне воцарилась тишина. Так же мирно вздыхало внизу море и взахлеб трещали кузнечики. На каменной плите поблескивали бокалы, изумрудом светилось горлышко бутылки. Словно пировавшие здесь люди превратились в невидимок.
