— Может быть, но без тебя, я была бы мертва, а твой кузен был бы приговорен к ужасной участи.
Линкольн обратил взор своих голубых глаз на Кейна.
— Он бы долго не протянул. Или мы или его семья решили бы проблему.
Он уже говорил Аве нечто подобное, что это будет самый легкий способ. И все же в его глазах была печаль. Он был не в восторге от того, что ему придется сделать, но он будет вынужден пойти на это, чтобы защитить невинных людей.
— Мой папа был хорошим охотником? — спросила она.
Линкольн усмехнулся, когда сел на корточки и стал ломать палку.
— Не сначала, но он быстро учился. Он впитывал каждый кусочек знаний от моего отца. Я помню, как мы первый раз взяли с собой Джека на охоту. Он колебался лишь мгновение. После этого, он никогда не медлил. Его действия всегда были верны. Он был так хорош, что папа начал постоянно брать его с собой.
— Почему он ушел Линкольн? Почему бросил нас?
— Я не верю, что он так поступил. — Линкольн повернул голову к ней. — Каждую ночь, прежде чем мы уходили, пока моя мама целовала каждого из нас на прощание, он стоял в сторонке и смотрел на вашу фотографию. Я не помню, чтобы он хоть раз назвал твое имя. Он всегда называл тебя “сладкой горошинкой”.
Ава улыбнулась от воспоминаний.
— Он обожал так меня называть.
— Он не бросил тебя Ава. С ним что-то случилось.
Все эти годы ненависть к отцу застилала ей глаза. Вместо того чтобы ненавидеть она должна была искать его.
— Хотел бы я, чтобы мы знали, — сказал Линкольн. — Мы могли бы отыскать его.
— После всех этих лет мои шансы найти его ничтожно малы, не так ли?
— Да. Я бы хотел подсластить пилюлю, но не буду этого делать.
Ава посмотрела на свои стиснутые руки.
— Я ценю это.
— Я помогу в поисках, когда Кейн вернется в свой нормальный облик.
Она подняла глаза на Линкольна. Его голубые глаза были ясными и сосредоточены на ней.
— Ты сделаешь это для меня?
— Ради тебя я бы сделал все, что угодно.
Двойной смысл его слов не остался незамеченным. Ава плавилась от его жаркого взгляда. Ее тело — предатель — мгновенно отреагировало.
Однажды ей удалось уйти, но она не уверена, что будет в состоянии сделать это еще раз. Линкольн был словно магнит, притягивающий ее, молча призывая отдаться ему. Если бы он знал, как ненадежно она балансировала на краю он, скорее всего, надавил бы своим преимуществом. И часть ее желала, черт возьми, чтобы он так сделал.
Она боялась уступить влечению к нему.
Но еще больше она боялась сбежать.
