Полно, как бы там ни было, он же не собирался ревновать ее к малолетнему самцу! Да к тому же к пасынку! Он старался не задаваться вопросом, не потому ли Клеопатра отдалась ему, что хотела прежде всего спасти Цезариона. Чтобы защитить жизнь и наследство своего сына, она готова была спуститься в преисподнюю, она бы отдалась Аиду, она бы поцеловала пса Цербера и лобызала бы Сета, убийцу Осириса! Странная Исида!.. Но как ребенок Цезарион не вызывал у него никаких претензий, хотя он видел, что тот полностью вжился в роль: по отцу он из рода Юлиев, а в этой семье все любили поучать! Даже самый великий среди них, Цезарь, в свое время наставлял его: «Антоний, ты не должен пиршествовать до утра», «Забудь ты своих танцовщиц, Марк, брось эту Китерис!», «Ты слишком много говоришь, Антоний, и не всегда по теме…»
Ладно, хорошо, «Парфянское царство»… Ну и что – Парфянское царство? Нужно ли объяснять этим занудам, что речь – это искусство? И дарящий радость Дионис это доказал: искусство и плотская любовь – одно целое. Только что в гимназиуме он, император, занимался любовью с толпой – невозможно контролировать себя во время экстаза! В моменты эйфории он вел себя с Клеопатрой как с «сучкой», но она не обижалась на его слова. Наоборот. Пускай он заблуждался, пускай богохульствовал, пускай оскорблял Ее величество, – она это обожала… И во время его выступления александрийский народ («чернь», как с презрением назвала его Царица), этот веселый, хитроумный дружественный народ прекрасно понял, что Парфия здесь просто пришлась к слову; что они, народ и оратор, вместе давно уже стерли границы, перешагнули рубежи; бог властвовал ими, они грезили Александром, грезили дионисийским Александром, они мечтали и были счастливы.
Царица громко закричала:
– Селена, не смей трогать мои шпильки для волос! Только не их! Никогда!
Селена, единственная из всех детей не уснувшая, открыла маленькую шкатулку, стоявшую на туалетном столике матери, где были сложены изумрудные и гранатовые шпильки для волос, очень похожие на те, которыми она когда-то играла в бреду. А теперь мать накричала на нее и больно ударила по пальцам кисточкой для румян. Малышка, испугавшись, что сделала что-то не так, убежала, рыдая… и наткнулась на ноги отца, запутавшись в его одежде.
– Полно, полно… Не нужно плакать, слезы тебя не украшают!
На ее щеках образовались потеки от черного карандаша.
– Царица не разозлилась, мой бедный осленок, она просто устала. – И подумал при этом: «Что она скрывает в этих шпильках? Почему так испугалась, когда увидела, что ребенок их трогает?» – Мы все устали. Что подарить моей дорогой доченьке, чтобы она улыбнулась? Новую куклу?
