В тот вечер песок, рассыпанный в дворцовых дворах, она смешала с золотой пылью. В далеком свете маяка носильщики, ожидавшие, пока появятся обедающие, сидели на земле и просеивали руками песок в надежде уловить хоть несколько золотых песчинок; но точно так же, как течет вода и улетают облака, золото просачивалось у них между пальцев.
Антоний, по-прежнему облаченный в праздничный наряд, вошел в царскую комнату как раз в тот момент, когда Царице приводили в порядок волосы после ужина: одна рабыня вытягивала шпильки, другая расплетала косы. Он с раздражением обнаружил Клеопатру в окружении прислуги и детей: Птолемей Филадельф спал на кровати матери и сосал палец, голенький как купидон, но в обуви. Иотапа, скрестив руки, лежала на ковре, а Александр в своем неудобном торжественном наряде дремал в кресле, утомленный, после того как читал гостям наизусть несколько стихов из «Илиады». Его прецептор Николай выбрал текст, «соответствующий поводу»: благословления Гектора своему молодому сыну. Позади маленького царя с почетными титулами – «Верховный повелитель Мидии, Божественный Монарх Армении, Брат солнца Ктесифона[96] и луны Экбатана[97]», – на корточках сидел сириец и суфлировал ему:
Шлем с головы немедля снимает
божественный Гектор,
Наземь кладет его, пышноблестящий,
и, на руки взявши
Милого сына, целует,
качает его и, поднявши,
Так говорит, умоляя и Зевса,
и прочих бессмертных:
«Зевс и бессмертные боги!
о, сотворите, да будет
Сей мой возлюбленный сын, как и я,
знаменит среди граждан;
Так же и силою крепок,
и в Трое да царствует мощно.
Пусть о нем некогда скажут,
из боя идущего видя:
«Он и отца превосходит!..»
[98]Александр запнулся на двух или трех словах, но замысел был трогательным, а намек – лестным. Николай Дамасский показывал себя ловким угодником – а значит, и хорошим наставником, поскольку, к огромному утешению императора, принцы наконец-то стали декламировать Гомера: как раз вовремя! Эту пришедшую из глубины веков поэму школьники учатся читать, ритмично чеканя слоги, эти стихи проникают в их тела раньше, чем в разум: это Тора древних, их Коран, их катехизис.
Антоний провел рукой по кудрям мальчика, которого в конце концов избавили от тиары.
– Ты отлично декламировал, сын мой… Желаю тебе когда-нибудь стать таким же прославленным, как Гектор! А теперь пора идти спать. Отведи принцев на их корабль, – сказал он, обращаясь к Шармион, главной служанке Царицы.
– Дело в том, что… Корабль принцев повез на материк послов Вифинии
